Анна Ахматова. Я научилась просто, мудро жить…

В это время в жизнь Модильяни входит новая женщина, тоже, вероятно, сыгравшая немалую роль в его главной, творческой жизни, вторая такая женщина после Анны; недаром же, прочитав об этом полвека спустя, Анна Андреевна обрушилась на незнакомую соперницу, уже давно умершую, с такой ревнивой яростью. Женщину эту звали Беатрис. Она была молода (однако старше Модильяни на пять лет), красива, богата, эксцентрична, настойчива, деспотична и соблазнительна. Когда-то она уехала из Лондона в Южную Африку, занималась всем подряд, среди прочего – выступала там в цирке: именно это отметила Ахматова – еще одна «канатная плясунья»! В Европу она вернулась во время англо-бурской войны на корабле, вывозившем раненых. Она была талантливая журналистка и поэтесса, пережила эпоху бурной дружбы с Кэтрин Мэнсфилд, была последовательницей Блаватской, способным медиумом, за спиной у нее был немалый жизненный опыт. Ее сравнивали с хемингуэевской леди Брег из «Фиесты», и на Монпарнасе она вошла в легенду под именем Беатрис Хестингс. На самом деле ее звали Эмили Алис Хейг, но она сменила за свою жизнь немало имен, увлечений и обличий. В последние шесть лет своей жизни (с 1937-го по 1943-й год) она издавала на свои деньги какую-то полуфашистскую газету, в которой поносила Шоу, Черчилля, семью Ситвел и всех евреев. 14 октября 1943-го года она написала письмо в Британский музей, предлагая забрать у нее все ее рукописи. Ей ответили отказом, и в ту же ночь она открыла газ и покончила с собой, держа на коленях свою ручную мышку. Разрозненные листки ее записок разбросаны были по квартире, когда через полмесяца ее труп был наконец обнаружен. Записей о Модильяни там, к сожалению, уже не было…

Все это, впрочем, случилось через двадцать семь лет после их с Модильяни разрыва, а пока, в 1914-м, встреча с ней принесла ему немало, расширив его жизненный опыт, столкнув его с совсем иным, зачастую враждебным идейно и психологически, но всегда интересным существом.