Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Было то время года — перевала весны въ лто, то время, когда урожай уже опредлился, рожь уже вся выколосилась и, сро зеленая, неналитымъ еще легкимъ колосомъ, волнуется по втру; когда желтозеленые овсы выбиваются кое гд въ метелку и по нимъ сидятъ еще не выполоные старые, развтлившіеся кусты желтой травы; когда гречихи у хорошихъ хозяевъ посяны и лопушатся, скрывая землю, и только старовры сютъ, поминая Акулину гречишницу; когда убитые скотиной пары съ трудомъ до половины вспаханы съ оставленными дорогами, которыхъ не беретъ соха; когда накатаны жесткія дороги на поля возкой навоза и присохшія кучи все таки пахнутъ на заряхъ навозомъ, сливающимся съ запахомъ меда отъ пчелиныхъ травъ; когда не паханные пары и залежи ярко жолтые отъ свергибуса, а береженые луга на буграхъ нжно синютъ расходящимися фигурами незабудокъ, а въ низахъ стоятъ, ожидая косы, срыми метелками въ верху и сочнымъ подростомъ снизу луга съ чернющимися кучами стеблей выполоннаго щавельника и кое гд примятыми лежками съ крутой стной травы вокругъ; когда въ лсахъ глухо, поспла ягода и грибы; когда соловей допваетъ послднюю псню и вывелась уже ранняя птица и на молодыхъ деревьяхъ на зар видны изумрудные побги ныншняго года; когда липа уже приготовилась къ цвту и вся запестрла желтыми прилистками; когда на пчельникахъ старики не спятъ въ обденное время и пчела волнуется и роится. Было то время, когда въ сельской работ приходитъ короткое время передышки передъ началомъ всякій годъ повторяющейся, но всякій годъ вызывающей вс силы, всю энергію народа, — время уборки. Урожай былъ прекрасный, весна была прекрасная, и теперь стояли очень жаркіе дни съ росистыми короткими ночами. Братья должны были прохать и черезъ поля и черезъ лсъ и подъхать къ лугамъ. Сергй Левинъ, очень чуткой къ красотамъ природы, любовался все время. Константинъ Левинъ, оглядывавшій поля, пары, кучи навоза и луга, задавалъ себ вопросъ: косить или подождать?

Во время снной уборки Левинъ, какъ и вс почти хозяева, несмотря на то что уборка сна есть одна изъ неважныхъ статей хозяйства, Левинъ приходилъ всегда въ особенно сильное волненіе. Косить, не косить ли? Трясти, не трясти? Будетъ ли погода? Сгребутъ ли въ валы, въ копны, смечутъ ли въ стога до дождя? Готово ли сно, что барометръ, что у другихъ, убрано ли? Есть что то забирающее за живо въ уборк сна, и Левинъ, страстно любящій хозяйство, всегда испытывалъ этотъ азартъ и волненіе. Разъ, прохавши на покосъ, онъ попробовалъ самъ косить и почувствовалъ такое успокоеніе отъ волненія и работа ему эта такъ понравилась, что съ тхъ поръ онъ ужъ два года косилъ съ мужиками, когда ему было время.[972] Ныншній годъ онъ былъ въ раздумь — косить или нтъ. Ему совстно было оставлять брата по цлымъ днямъ и совстно было, что онъ посмется, увидитъ въ этомъ оригинальничаніе, но[973] онъ чувствовалъ, что ему слишкомъ неловко съ братомъ и необходимо то сильное физическое движеніе, которое ему давалъ покосъ, и онъ ршилъ, что будетъ косить. Но боле всего убдилъ его въ этомъ видъ большаго луга, когда онъ прямо въхалъ въ него на кабріолет, подвозя брата къ тому ракитовому кусту, у котораго брались окуни, и когда онъ увидалъ, какъ срый пухъ луга махался до колнъ лошади, моча ея ноги и копыты, и когда, оглянувшись на слды колесъ, по[974] густому ковру подсда въ четверть, «нтъ, поспли луга, — подумалъ онъ, — и заря красно догораетъ».

Братъ слъ подъ кустомъ, разобралъ удочки, а Константинъ Левинъ отвелъ лошадь, привязалъ ее и пошелъ пройтись по самой середин луга. Трава была по поясъ на заливномъ мст и шелковистая, мягкая сверху, густая внизу. На лугу никого не было. Какъ срое море, стояла трава, не шелохаясь отъ втра. Перепела и коростели перекликались, и одна перепелка вылетла.

* № 61 (рук. № 37).

Работа такъ и кипла, подрзываемая съ сочнымъ звукомъ трава наклонялась и ложилась со всхъ сторонъ, кое гд попадались грибы, которые срзали и за которые сердился старикъ и собиралъ. Старикъ въ куртк ползъ на гору и поскользнулся потомъ въ своихъ лаптяхъ, трясясь всмъ тломъ и висвшимъ низко шагомъ клтчатыхъ портокъ, которые тряслись на немъ, но все таки лзъ, шутилъ и срзалъ траву. Левинъ чувствовалъ, что безъ косы даже онъ другой разъ спотыкнулся бы, и не легко влзъ на эту гору. Теперь въ артели шелъ въ ряду, махая косой, чувствуя, что какая то вншняя сила двигала имъ. Лсная трава пахла пряно и сочно и придавала бодрость и веселье.

Додлали послдніе ряды, и весело вс пошли къ дому. Левинъ слъ на лошадь и похалъ домой. Съ горы онъ оглянулся: въ туман, поднимавшемся изъ низу, слышны были веселые грубые голоса, хохотъ и звукъ сталкиваемыхъ косъ.

Онъ пріхалъ домой, умылся и вошелъ въ гостиную. Братъ съ сигарой пилъ чай, тетушка была не въ дух отъ больнаго пальца и самовара, который пахъ.

— Чтоже ты это цлый день былъ? — спросилъ братъ. — А въ дождь то ты гд былъ?

— Когда дождь?

— Да утромъ ливень.

— Разв былъ? Ну, право, я не замтилъ.

— Съ почты пріхали, — сказалъ братъ.

Константинъ Левинъ замтилъ, что братъ не въ дух.

— Что, непріятное что нибудь?