Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Кити замолчала; подъ вліяніемъ неудовольствія, вызваннаго разговоромъ съ Варенькой, многое изъ словъ отца запало ей въ голову.

— Ну, купили булокъ и пойдемъ, мама ждетъ, — сказалъ Князь.

— A теб ужасно скучно, папа, — сказала Кити улыбаясь.

— Есть гршокъ. Не скучно, a тсно, некого побранить. Поворчать нельзя. А, Марья Евгеньевна, — обратился онъ къ Русской знакомой дам, — пойдемте съ нами. Вотъ распрашиваетъ меня, скучно ли мн. Я говорю: поворчать не на кого. Вдь я люблю, она знаетъ, поутру посидть за чаемъ съ сигарой въ своемъ соку, какъ говядина, знаете, въ своемъ соку.

— Ну ужъ Князь скажетъ, — разразившись смхомъ, сказала Марья Евгеньевна. — Ну что, вы въ Кисинген много Русскихъ нашли?

— Пропасть. Петровы, Мягкіе, Назоновы, Тали, Каренинъ.

— Да что-то, говорятъ, онъ очень боленъ.

— Нтъ, все такой же. Онъ никогда особеннымъ весельчакомъ не былъ, ну а теперь еще мрачне. Тамъ уморительно: какъ кто прідетъ, Staendchen[960] даютъ.

— Что такое?

— Соберутся музыканты и играютъ подъ окнами. Ну, про него какъ узнали, ему такой Staendchen задали, что меня разбудили. Вы понимаете какъ ему весело.

Въ такихъ разговорахъ они пришли къ дому. Княгиня уже ждала своихъ въ саду въ тни каштана, гд они обыкновенно пили кофе въ хорошую погоду.

— Что, нашъ Herr[961] нынче не сердитъ? — спросилъ Князь жену.

— Нтъ, онъ очень милъ, и сливки отличны.

Скоро Herr этотъ, здоровенный мужикъ, хозяинъ, въ фартук съ засученными рукавами явился съ подносомъ. И скоро пришла[962] Варенька. Князь взялъ газету и прочелъ вслухъ: «желаютъ мужа съ среднимъ состояніемъ среднихъ лтъ» и т. д.

— Молодцы нмцы, все у нихъ акуратно. Какъ вы на это смотрите? Вотъ, Кити, ты хвалишь Европейское. Я говорю, что у насъ все по сердцу, а у нихъ по акуратности.

* № 58 (рук. № 34).

Пріхавъ къ своимъ, князь распросилъ про ихъ житье бытье и, узнавъ про знакомство Кити съ М-ме Шталь, Варенькой и съ Кроновыми, увидавъ ее оживленною и здоровою, онъ по своему объяснилъ себ ея душевное состояніе, и Кити видла, по зажегшейся въ его маленькихъ глазахъ искр, что онъ не осуждалъ, но и не одобрялъ всего этаго. Она чувствовала, что онъ скажетъ что нибудь мткое и насмшливое и что слово его будетъ имть на нее сильное вліяніе, и боялась, что она въ своемъ настроеніи не устоитъ противъ этого слова. Но онъ ничего не сказалъ въ первый вечеръ, а разсказывалъ много про русскихъ знакомыхъ и длалъ планы отъзда и жизни въ деревн до зимы. На другой день Князь съ Кити пошелъ на воды.

* № 59 (рук. 34).

Слдующая по порядку глава.

За кофеемъ, къ которому Князь пригласилъ и Вареньку, Марью Евгеньевну Ртищеву, московскую знакомую, онъ былъ[963] очень веселъ и говорливъ. Кити радовалась на отца,[964] но была задумчива и озабочена. Она не могла разршить задачу, которую ей невольно задалъ отецъ съ своимъ веселымъ, полнымъ жизни взглядомъ на ея друзей и на ту жизнь, которую она такъ полюбила. Къ задач этой присоединилась еще задача перемны ея отношеній съ Кроновымъ, и ей смутно казалось, что разршеніе обихъ задачъ должно быть одно и тоже.

Князь веллъ Кити принести свои покупки, гостинцы и показывалъ ихъ всмъ. Тутъ были разные сундучки, бирюльки, рзныя деревянныя собачки, охотники, разрзные ножики всхъ сортовъ, которыхъ онъ накупилъ кучу на всхъ водахъ.

— Ну на что ты накупилъ эту бездну, — говорила Княгиня улыбаясь.

— Пойдешь ходить, ну зайдешь, купишь. Пристаютъ: у меня купите, у меня.

— Вотъ этого я не понимаю, — сказала Княгиня. — Это только отъ скуки.

— Я не отрекаюсь. Такая скука, что не знаешь, куда дваться.

— Помилуйте, Князь, такъ интересно!

— Да что же интересно? Все тже нмцы, и вс они совершенство. Все у нихъ акуратно. И газеты то, и т читать нельзя. Все ребусы: ging, а потомъ и догадывайся, что aus или ab auf.

— Да смяться надо всмъ можно.

— Молодцы нмцы. Вотъ мы, по глупости, жениться или выдти замужъ ждемъ, чтобы полюбить человка, сойтись; а у нихъ просто: молодой человкъ красивой наружности ищетъ жену съ красивымъ лицомъ, съ 5000 талеровъ, hochst discretion,[965] и отлично. A я варваръ, — перебилъ Князь, — что длать! Признаюсь, мочи нтъ. Все акуратно, все затянуто, подтянуто. Сапоги снимай самъ — да еще за дверь выставляй. Какъ это покойно. Утромъ вставай, одвайся, иди въ salon чай скверный пить. То ли дло дома. Проснешься, не торопясь посердишься на что нибудь, поворчишь. Принесутъ чай, возьмешь газету или книгу, сигару. Вотъ она бранитъ, а я это то люблю. Извините, — обратился онъ къ дамамъ. — Въ своемъ соку, это называется, чай пить. Какъ говядинка въ своемъ соку. Все обдумаешь, опомнишься, не торопишься.

— Ну ужъ Князь скажетъ, — покатившись со смху, подхватила Марья Евгеніевна.

— A Time is Money.[966] Вотъ ужъ глупе ничего не слышалъ. Время — это вся жизнь, счастье и все, а не деньги. А то въ Киссинген, только я пріхалъ ночью, утромъ сладко заснулъ — Драмъ да дамъ. Эти штендхенъ Каренину. Разбудили, разбойники.[967]

— Ну что жъ, и очень хорошо. Принцесса разсказывала мн, что у нихъ [?]