Annularis (СИ)

— Н-нет… — голос Говарда ощутимо дрогнул, и парень подозрительно прищурился, однако Тики заметил его колебания. — К чему вы об этом спрашиваете?..

— К тому, что это очень больно, — благожелательно улыбнулся ему в ответ Аллен. — А данные опыты заключали в себе имплантацию живых клеток головного мозга, отвечающих за беременность, в мозг мужчины. И, к сожалению, в бодрствующем состоянии, — он легкомысленно пожал плечами, снова до страха, до ужаса похожий на Адама, и Микк до крови прикусил изнутри щеку, чтобы не заматериться.

Потому что для человека, который почти всю свою жизнь провел на лабораторном столе и очень часто видел, как над этим самым столом нависает тот самый человек — у которого такие же стеклянно-серые глаза, острые черты и ярко-рыжие волосы — это было слишком, ну просто слишком.

Потому что у него мелко дрожали коленки и пересохло в горле.

Потому что сейчас Тики видел перед собой Адама.

Потому что Аллен ненавидел Адама и не хотел им быть.

И не поэтому ли он недавно просил Микка не смотреть на такого себя? Потому что знал, что Тики испугается этого образа? Этого холодного, расчётливого… л, а б о р, а т о р н о г о образа?

— Поэтому, мсье Говард, — бесстрастно сверкнул Аллен ледяными глазами, — я и убил своего (как же это называлось?) прадядю. Человечеству нужен путь, ведущий к выходу, а не в бездну.

— А с чего вы взяли, что этот правильный путь суждено пройти вам? — негромко произнес Говард, и Тики стиснул зубы, чувствуя себя ужасно напряженным и мечтая как можно скорее все это наконец закончить. Ему просто нужно было кого-нибудь избить. Например, Канду. — Вы такой же, каким показываете Адама, капитан Уолкер, если храните на Ковчеге… все это.

Аллен сухо хмыкнул.

— Вы знаете, сколько здесь одного только формалина? — отозвался он; вопрос был скорее риторическим. — Я хотел это сгрузить куда-нибудь, уничтожить… Но с количеством токсинов, хранящихся на корабле, так будет только хуже. И потом… — юноша потер руками лицо, в один момент становясь просто ужасно усталым человеком, ни на толику не похожим на Адама. — Я просто не могу найти в себе силы все это убрать отсюда — даже спустя столько лет. Я показал вам всего несколько здешних лабораторий, Говард, а их — семьдесят три. И я видел их все, когда Ковчег перешел ко мне.

Линк замер.

Тики поражённо уставился на тускло улыбнувшегося юношу. А тот сел за стол и уставился в одну точку пустым уставшим взглядом.

— Я сидел в каждой из них по несколько дней, протирал все колбы, накрывал одеялом каждого человека, потому что не мог закрыть им глаза, а когда вся материя кончилась, — он хмыкнул, — мне пришлось в скором порядке учиться вышивать, но, к сожалению, руки у меня кривые. А тканей сейчас ужасный недостаток, поэтому некоторые лаборатории я так и не отправил спать, — Аллен вздохнул и вытащил из ящика под столом пластиковую коробку. — Я не смог избавиться от всего этого, потому что боялся, что забуду всё это. Забуду, ради чего хотел убить Адама. Забуду, кем хочу стать.

Тики судорожно вздохнул.

Лабораторный журнал.

Ковчег и есть лабораторный журнал его мальчика.

Который тот перечитывает, пересматривает, переосмысляет, чтобы не забывать прошлое. И думать о будущем.

— Здесь, — Аллен встал с коробкой на руках и медленно направился к Линку с вновь украсившей губы фальшивой тонкой улыбкой, — находятся все мои исследования про женскую фертильность и пути её возвращения. Забирай их, Говард.

— Зачем они мне? — нахмурился Линк. Он протянул руку, почти повинуясь, но так и застыл на месте, не касаясь пластиковой коробки. — Зачем ты мне их отдаешь?

— Может, у тебя и у твоих ученых получится то, что не получилось у меня, — передернул плечами юноша, толкая коробку в его ладонь и мотая головой. — Я не собираюсь соваться в политику и искать правильный путь, понимаешь? Я прошу тебя этот путь найти, — он посмотрел на парня несколько исподлобья и в итоге просто махнул рукой. — Но… дело твое вообще-то. Я устал выворачиваться наизнанку ради тех, кому это не нужно. Я просто хочу жить в нормальном мире, а Семья бы нормальным его не сделала.

— Почему ты считаешь так? — Линк хмурился уже без прежней враждебности, скорее, просто недоуменно. Словно понял причину, но так и не нашел мотива. — У них ведь были… благие цели. Да, их средства, они… ужасны, но…

— Они не хотели менять мир. Адам хотел просто создать идеального человека, — вздохнул Аллен. — Человека, способного без труда выживать в нынешних условиях, — поправился он спустя секунду. — И он его создал. И он был счастлив. Вот только я… счастливым себя не чувствую, когда вспоминаю это. А разве может идеальный человек быть несчастным?

Тики напряжённо сглотнул. Аллен никогда не говорил с ним о своей «идеальности». Он вообще предпочитал обходить тему экспериментов, Семьи и Адама, в частности, стороной.

А сейчас… Уолкер словно смирился с чем-то, что раньше мешало ему и отравляло всё естество.

Линк промолчал, словно абсолютно всё поняв, и не задавал более вот таких вопросов, хотя, отчего-то думал Тики, ему хотелось спросить о многом.