Annularis (СИ)

Уолкер как будто делал всё, чтобы желание свалить отсюда росло с каждой новой идиотской шуткой и попыткой помириться, но эта каждая идиотская шутка и попытка помириться словно бы завязывали на нём новый узел, приковывающий к этому чёртовому Ковчегу.

Иногда хотелось заехать мальчишке по роже.

Особенно, когда тот улыбался и отпускал шуточки, смысл которых Тики уже давно перестал улавливать.

Мерзкий мальчишка.

Гадкая подлиза.

Хотелось задеть как-нибудь побольней. Чтобы стереть это выражение с лица. Хотелось увидеть настоящие эмоции.

Настоящее желание получить прощение, а не это жалкое подобие. Такой Уолкер бесил и раздражал, казалось, что он желал добить Микка и добивался этого всеми силами.

Хотелось кричать. Орать в полный голос не переставая.

Потому что хватит притворяться, твою-то мать, хватит-хватит-хватит!

Тики тряхнул головой и уткнулся носом в подушку. Теперь, когда стены вокруг снова были белыми и безликими, ему казалось, что даже постельное белье пахнет исключительно медикаментами. Это наводило на мысли о том, что Аллен Уолкер ему сейчас просто снится, и на самом деле ничего этого вообще нет.

И прошедшего года на деле — не было. И сожжённого блока, и кучи бесноватых, которых перед этим перевозили в блок утилизации, и… Вообще ничего не было. Сейчас часы покажут пять утра, и в комнату снова придут врачи, чтобы сопроводить на очередную капельницу.

Наномашины вводились тоже каждое утро. Чем их больше, тем лучше, считала Лулу Белл. Тогда Тики часами лежал привязанным ремнями к кушетке в своей персональной палате и фактически каждой клеточкой тела чувствовал, как внутри него все меняется.

Благодарен матери он был лишь за одно — благодаря нано он стал развивать огромную скорость. И именно эта скорость впоследствии помогла ему сбежать.

От размышлений и злости его отвлекли кусачие цветочки, каждое утро ровно в четыре облизывающие его голые пятки. Тики закатил глаза, встал с постели, умылся, оделся, покормил этих обжор припасённой колбасой и направился в столовую, надеясь, что капитан, обычно перекусывающий в два, уже смылся.

Но, видимо, судьба была к нему не благосклонна — Уолкер сидел за столом, рядом с ним — небольшая и уже пустая тарелка и кружка с чем-то напоминающим кофе, в руках — голопланшет.

Мальчишка не строил идиотские рожицы, когда был один. Он не улыбался, не ластился, не щурил глаза. Когда рядом никого не было, Уолкер был серьёзен. Глаза его цепко смотрели вперёд, лицо было расслабленно, уголки губ слегка опущены.

Тики даже замер на мгновение, в очередной раз засмотревшись на него, но сразу же себя одёрнул.

Он не позволит себе обмануться вновь.

Парень прикусил губу, застыв на секунду в дверях, а потом мотнул головой и решил просто… пробежать мимо. В последнее время он пользовался этой способностью своего организма все чаще, так что… почему нет? Это будет бесшумно, и уткнувшийся в свой планшет Уолкер даже его не заметит.

А потом Тики просто поест на кухне, не выходя в зону, служащую столовой, или также пробежит мимо и отправится к себе в комнату.

Так он и сделал.

Оказавшись, на кухне, Микк чутко прислушался и понял, что Джерри, по всей видимости, еще спит — и немудрено. Обычно в такое время тот просто оставлял Уолкера одного, чтобы не слушать его попрошайническое нытье, и уходил к себе, потому что четыре утра — это вам не шутки.

Тики достал из холодильника тарелку с полюбившимися отбивными (похоже, повар специально для него их делал, потому что в основном больше никто на корабле не жаловал свинину — кроме Уолкера, который, казалось, ел абсолютно все) и одно из небольших блюд со сдобной выпечкой и поставил все это на поднос.

Пожалуй, надо было хотя бы навести чай, но с чаем, как полагал парень, слишком сложно будет пройти мимо Уолкера обратно, потому что тот наверняка расплескается, и это будет очень заметно.

— Да-да-да, я понял, что тебе не нравится стоять на месте, но и ты меня пойми, — вдруг раздался сердитый голос капитана, и Тики опасливо сжался по какому-то совершенно идиотскому наитию. — Ну перестань ныть, «Лунная соната» в твоём исполнении меня раздражает, — фыркнул Уолкер, и Микк заинтересованно прислушался, сразу же себя одёргивая. Не его это дело, с кем мальчишка переговаривается ночью в столовой. Пустой. — О, очень смешно, — зло протянул Аллен. И вдруг принюхался, шумно вдохнув воздух.

Тики мысленно чертыхнулся, совершенно не представляя, что делать, потому как стул в столовой скрипнул по полу ножками, и раздались стремительные шаги.

— Кто… — лицо мальчишки как-то странно просветлело, когда он увидел замершего в замешательстве Тики. — Доброе утро! — Микк поморщился и коротко кивнул в ответ на широкую улыбку.

Что ж, терять ему было нечего. Придется поесть в столовой, потому что… хотя Тики и называл себя трусом, так низко падать — сбегать от капитана прямо у того из-под носа — он не собирался.

Парень прошел в столовую зону, совершенно забыв про чай, и сел за стол, всеми силами стараясь не обращать внимания на Уолкера, который приземлился рядом с ним и теперь наблюдал, склонив голову набок.