Annularis (СИ)

Аллен изменился в лице, слегка побледнел — и сжал его руку крепче.

— Хочешь… я… — он взволнованно облизнулся, отпустил всё ещё обхватываемого за руку Тима и вздохнул, как-то серьёзно и уверенно вглядываясь Тики в лицо. — Хочешь, свожу тебя в библиотеку? Там много всего… культурного, — хохотнул он, мягко опустив голову набок, и ободряюще улыбнулся, словно чувствовал смятение Микка. — Это не страшно, что ты так далёк от всего этого. Главное — то, что ты хочешь быть к этому близок.

— А здесь есть библиотека? — удивленно вскинул брови Тики. — И настоящие бумажные книги?

Аллен замер на полужесте, а потом — резко мотнул головой и, крепко сжав его руку в своей ладони, потащил к выходу из комнаты. Пальцы у него были горячие, волосы — встрепанные, а глаза — сияющие.

Тимоти пристроился в хвосте и в какой-то момент дернул Тики за рукав.

— Вот так он и выглядит, когда о тебе говорит, — тихо шепнул он, воровато бросая взгляд на брата и заговорщицки прикладывая палец к губам. — Но я тебе этого не говорил.

Микк понимающе усмехнулся в ответ и кивнул.

— Спасибо, — отозвался он одними губами. Мальчишка сжал в ладошках его свободную руку и вприпрыжку последовал за ними, едва поспевая за взрослым широким шагом.

Они шли какими-то узкими коридорами, неожиданно тёмными проходами, крутыми лестницами, принципиально игнорируя лифты (Аллен их отчего-то не жаловал), и Тики был готов шататься по Ковчегу так вечно — за порывистым капитаном, чувствуя его дрожащую ладонь, постоянно мнущую пальцы парня, видеть его рыжую встрёпанную макушку и понимать, что уши Уолкера горят.

В один момент Тимоти споткнулся на ступенях, и Аллен, встревоженно пробормотав что-то себе под нос, подхватил его на руки, всё также не отпуская пальцы Тики из захвата.

Словно сам желал продлить это мгновение.

Мальчик обхватил юношу за шею и торс, вцепившись в него как обезьянка, и это умилительное зрелище заставило Микка, отчего-то чувствовавшего себя полным идиотом (но счастливым), улыбнуться.

Библиотека Ковчега была огромной. Аллен водил Тики между полок и рассказывал, где что находится. Где сказки, где романы, где повести и научные книги (при упоминании последних Микк недовольно кривился). В библиотеке были разные секции, и авторы в каждой из них располагались по алфавиту. Уолкер рассказывал про различные произведения, иногда останавливаясь на месте и вспоминая, какие из них любил его отец, а какие читал сам юноша.

А еще именно сейчас Тики заметил, что Аллен всегда говорит о своем отце и никогда — о матери, как будто ее вообще нет. И это не было бы странно, если бы иногда он не говорил «родители».

— И… — капитан помедлил с продолжением, обрывая его мысли. — Если тебе интересно, — он отвел глаза и как-то ностальгически улыбнулся, — здесь еще есть альбомы и куча всего для рисования. Когда-то папа горел желанием научить меня рисовать, но у меня… руки-крюки, — юноша поднял руки, так и не разжимая их с Тики рукопожатия, и пожал плечами.

Тим, который спрыгнул с рук Аллена минут десять назад, требовательно потянул юношу за рукав.

— Я туда! — указал он пухловатым пальцем в сторону отдела с научными трудами, на что Уолкер обречённо закатил глаза.

— Хорошо, только постарайся не оказаться заживо погребённым, — недовольно проворчал он, отчего-то сердитый, но усиленно пытающийся это скрыть.

— А ты не потони в своей макулатуре! — весело бросил Тим и вприпрыжку скрылся за поворотом.

Тики удивлённо пронаблюдал за этой довольно-таки милой перебранкой, и Аллен, увидев его замешательство, виновато пожал плечами.

— Он не любит искусство. Ну вот совершенно. Представляешь, каким было первое его слово? — вдруг спросил он у Микка, в ответ помотавшего головой с лёгкой улыбкой. — Параллелограмм! Параллелограмм, Тики! — возмущённо воскликнул Аллен, всплеснув левой ладонью. — А потом оказалось, что Кросс весь вечер до этого читал ему учебник по геометрии!

— Чувствую необычайное родство с твоим братом, если честно, — с легкой улыбкой признался Тики. — Не знаю, какое было у меня первое слово, но наука окружала меня всю мою жизнь, — он качнул головой, не слишком горя желанием вспоминать об этом, но будучи просто не в силах оставить свое прошлое позади.

Лицо Аллена тут же утратило возмущенное выражение и стало очень печальным. Он вскинул на Тики глаза и хотел сказать что-то, наверное, утешительное, но тот чуть скривил губы, отведя взгляд, и щелкнул юношу по носу. Его ладонь, которую так и не выпустил, Уолкер сжимал теперь двумя руками, и этот, в общем, невинный контакт (от которого уши полыхали, кажется, не только у капитана, но и у самого Тики) был наилучшим утешением.

— А твои родители… не говорили тебе о… тебе? — с каким-то замираем выпалил наконец Аллен, и Микку отчего-то показалось, что он давно хотел задать какой-то такой вопрос.

— Нет, не говорили, — иронично хмыкнул он и почувствовал, как виновато Уолкер напрягся.

— Прости, — встревоженно пробормотал тот и уже собирался выпалить что-то другое, как Тики сам продолжил:

— Отца я не знал, а мать сама участвовала в опытах.