Annularis (СИ)

Кажется, Тим обладал универсальным умением в любой даже самой напряженной ситуации разряжать обстановку.

— Это какие еще у тебя планы? — ошеломленно приоткрыл рот Уолкер, тут же чуть разрумянившись и бросив на Тики виноватый и одновременно жутко смущенный взгляд.

— Наполеоновские, — сонно пробормотал мальчик, утыкаясь ему щекой в плечо, и Аллен, обречённо закатив глаза, перехватил его поудобнее, бережно прижимая к себе.

— Прости, Тики, — сконфуженно пробормотал он, поджав губы и усиленно рассматривая стеллажи. И сразу же смущённо выпалил, не давая Микку и фразу вставить: — Тогда мы пойдём, спокойной ночи, приятных снов, пока, — и стремительно бросился с места широкими шагами.

Когда дверь за ними через несколько минут закрылась, всё ещё ошеломлённый и потерянный, Тики рассмеялся.

========== VIII ==========

Дни текли один за одним, и Тики постепенно потерял им счет, больше не задумываясь о числах. Он впервые жил по своему личному времени, иногда так удачно совпадающему со временем Аллена, и это было, пожалуй, одно из самого лучшего в его новой жизни.

А еще был Тим — уникальный ребенок вне времени и пространства, прибегающий к нему вприпрыжку и всегда докладывающий обо всех делах Уолкера. Это удивляло и радовало самого Тики (просто и приятно оказалось общаться с этим мальчиком) и ужасно злило и раздражало Канду, которого младший Уолкер постоянно поддразнивал «дядюшкой Юу» и тягал за волосы.

Если бы Тики не знал Канду уже некоторое время, он бы подумал, что охотник ревнует Аллена и Тимоти к нему, но это казалось чем-то из ряда вон.

Хотя, надо признать, не так уж хорошо Тики и знал Канду, чтобы судить о нем и его действиях, так что мысли свои он решил держать при себе. Да и… осадок от того происшествия, которое повлекло за собой подобную цепь событий — он все равно остался, и не самый приятный.

Правда, в чем-то Тики был Канде даже и благодарен.

Например, в том, что Аллен не фальшивил больше перед ним. И улыбался ему. А ещё очаровательно краснел, стоило как-то невзначай им соприкоснуться.

Правда, это было довольно редко, потому что капитан был чрезвычайно занят — снова прятался где-то в помещениях, выстраивая планы, советовался лишь с Лави как со своим главным помощником, нянчился с Тимоти, который потом рассказывал Тики про то, что его брат постоянно уставший и даже сыворотки-ночёвки ему стали помогать хуже, и никто из членов экипажа (кроме, понятное дело, Хев и Лави) его особо-то и не видел.

Аллен Уолкер вновь превратился в неуловимую тень, находящуюся одновременно везде и нигде.

В столовой, правда, юноша появлялся каждое утро, и Тики стал любить предрассветный час намного больше, чем все остальные периоды суток, хотя до этого всей душой ненавидел свои ранние подъёмы. Встречи с капитаном стали чем-то вроде… Микк даже ловил себя на том, что просто не может дать описание всему этому. Парень кормил голодного Аллена, который ел так много, что это даже удивляло и поражало, разговаривал с ним на различные темы, обсуждал близлежащие планы и любовался, любовался, любовался. Наблюдал за плавными движениями рук, за мягкой мимикой, за размеренными жестами и нежными улыбками, обращёнными в никуда.

И понимал, что таким малыш казался слишком притягательным. Таким соблазнительным и невинным одновременно, что у Тики к третьей неделе их утренних разговоров появилась проблема в виде мокрых снов и стояка.

И это было настолько же сладко, насколько смущающе и неудобно. Микк упивался этим чувством — он почти не переставал думать об Аллене, все его мысли так или иначе были связаны с ним, черт побери, а пушистые лапочки-еноты неизбежно ассоциировались с ревностью.

Впрочем, отвлекающее занятие у Тики теперь было — каждый вечер он приходил в библиотеку и подолгу бродил между полок, выбирая себе книги, которые читал просто запоем. В отличие от вездесущего Тимоти в научную секцию он даже не лазал, чувствуя тошноту от одной только терминологии (помогать Лоу Фа он мог только молча или беседуя при этом на какие-то совершенно отвлеченные темы — потому что разбирался в процессах чаще всего с первого взгляда). Романы о рыцарях, живших сотни с сотни лет назад, стали для него чем-то вроде той отдушины, которую раньше он пытался найти в возне с животными.

А еще — Тики внял предложению Аллена и теперь всегда таскал с собой блокнот. У него был неплохой глазомер, и некоторые наброски он мог делать почти не глядя (тем более, что с его-то скоростью это не занимало больше пары минут), но люди получались пока что плохо. Микк все надеялся найти книгу, которая могла бы объяснить принцип прорисовки лица (анатомию тела человека он, спасибо Семье, знал идеально), но пока успеха не снискал — библиотека была воистину огромна. Иногда ему казалось даже, что она и вовсе какая-то необъятная, тем паче, что много книг было на языках, которых он и не знал.

Интересно, как-то подумалось ему, а сколько языков знает сам Аллен?