Аномалия

Год назад мы даже не были знакомы. Ты, хоть и ни во что не веришь, заговорил о чуде, а я радостно улыбнулась, потому что я-то как раз верю просто во встречи. Я знаю, что другая Джоанна заставит тебя прочесть вслух это письмо. Еще несколько слов. В тот день, когда я приехала с военной базы, ты предложил пойти вдвоем в парк напротив твоей мастерской, на ту самую скамейку, где столько было сказано.

И там ты заключил меня в объятия, я опустила голову тебе на плечо, ты положил руку мне на живот. Я сразу поняла, что ты сделал это машинально, что таков был нежный ритуал, установившийся между вами: ты оберегал своего ребенка, вашего ребенка. Но в моем животе нечего защищать, нечего, Эби, там ничего нет, разве что мое желание, и ты смущенно убрал руку, ты что-то говорил, и по твоему взгляду было видно, что ты очень надеешься, что я ни о чем не догадалась. Потом мы вернулись домой, у меня совсем не было сил, как не было жизни в моем животе.

Помнишь ту жаркую, липкую ночь у тебя в Вермонте, когда я затащила тебя в лес и мне так хотелось, чтобы мы занялись любовью под деревьями, хотя ты боялся сделать лишнее движение и со мной, и с ней, не позволял себе больше поддаваться влечению. Я хотела, чтобы ты взял меня, да, хотела почувствовать силу твоего желания, пульсирующего во мне. И внезапно сбежала – не потому, что ты отказал мне, нет, потому, что стала сама себе отвратительна. Эби, я больше всего на свете мечтала забеременеть от тебя, да-да, я тоже, мечтала, чтобы судьба улыбнулась мне и я смогла бы соперничать с ней, с той.

Посмотри, во что меня превратило страдание. Я должна уехать. Не волнуйся, мой дорогой Эби: зачитав до дыр “Войну и мир”, ты знаешь, как и маршал Кутузов, что терпение и время – вот воины-богатыри. В моей жизни еще будет кто-то другой, произойдет новая встреча, новое чудо. Я в этом не сомневаюсь. Мне еще суждено полюбить. Любовь хотя бы отвлекает от постоянных поисков смысла жизни.

Я смотрю на свой портрет, в который ты вложил столько нежности, – ты написал меня на фоне заходящего солнца, я стою, откинувшись на деревянную балку и закрыв глаза.

Я люблю тебя, я всегда буду тебя любить, и ты будешь знать это, потому что я буду, таким вот странным образом, подле тебя.

Джоанна

* * *

За день до этого.

Нью-Йорк, Клайд Толсон Резорт

– Вы в порядке, Джоанна? – спрашивает Джейми Пудловски через дверь туалета all-gender в ФБР.

Нет, Джоанна Джун не в порядке. Слишком много виски, слишком все это тяжело. У нее кружится голова, ее мутит, хорошо бы вырубиться, но вместо этого она только испачкалась.