Anorex-a-Gogo (СИ)

Я думаю, что я на самом деле в порядке. Мой брат в распоряжении государства за покушение на убийство и изнасилование нескольких людей. Оказывается, я не был единственным. Моя мама потеряла одного сына и чуть не потеряла другого. Она стала свидетельницей великолепной картины, как её сыну делает минет его парень-переросток. Я был порезан и изуродован, меня мучили и уничтожали, оскорбляли и предавали, подводили и причиняли боль, боль, боль. Посмотрите на меня. Я всё ещё стою, всё ещё живу. Посмотрите на меня, я выживший. Выживший не только после изнасилования. Не только после лжи. Я выживший после жизни. Я выживший после "Быть невидимым", и после душевной боли. Посмотрите на меня. Я НЕ невидимый. Просто, блять, посмотрите на меня.

Я думаю, что всё может измениться, если этот мальчик уйдёт. Этого мальчика лучше не отпускать. Ему просто лучше не уходить.

***

В такие моменты, как этот, я благодарю Карму за то, что получил ножевое ранение.

Мне нельзя мочить рану, поэтому я сижу на полу около ванной, прислонившись спиной к прохладному фарфору. Мои глаза закрыты, голова откидывается назад со вздохом. Джерард тихо напевает себе под нос песню, которую я не узнаю, сидя на краю ванной, его босые ноги погружены в тёплую воду. Его пальцы глубоко в моих волосах, он вспенивает шампунь, моя мою голову. Я не могу удержаться от улыбки, пока его тонкие и худые пальцы проходятся по моим волосам.

– ... без меня?

– Ммм? – бормочу я, улавливая только последние слова его вопроса.

– Что бы ты делал без меня? В смысле, если бы я умер или должен был уйти? – повторяет он.

Я хмурюсь, приоткрывая один глаз, чтобы посмотреть на его лицо. Он тоже слегка хмурится.

– От чего бы ты умер? – спрашиваю я. Но я знаю, что мы оба подумали о том карманном ножике, залитом моей кровью и сверкающем в лунном свете.

Он пожимает плечами и поднимает ковшик с тёплой водой, чтобы прополоскать мои мыльные волосы.

– Ну, может быть, если бы не умер. Но что, если я должен был отправиться куда-то в другое место? Ты был бы в порядке без меня?

Честным ответом будет "нет". Нет, конечно же, я не был бы в порядке. Но опять же, я просто не очень честный человек. Так что вместо этого я отвечаю:

– Почему ты должен был бы отправиться куда-то в другое место? Я бы просто отправился вместе с тобой.

– Что если я не смог бы взять тебя с собой?

– Что это за место, куда ты не смог бы меня взять?

Джерард немного улыбается, не обнажая зубы.

– Что, если бы так было лучше для тебя?

Оба моих глаза сейчас распахнуты, и я смотрю прямо на него, но он не смотрит на меня.

– Куда ты уходишь, Джи? – медленно спрашиваю я.

Он продолжает полоскать мои волосы. Вода стекает по моему лбу и щекам, как слёзы, но только без соли.

– Я никуда не ухожу, Фрэнки. Не переживай.

Я не убеждён. Совсем нет.

– Тогда почему ты говоришь об этом? Ты куда-то собираешься?

– Я не хотел тебя взволновать, Пэнси, – говорит он. И я чувствую, что вся серьёзность разговора теряется, когда он использует это глупое прозвище. Оно слишком сладкое на вкус, и я внезапно начинаю чувствовать себя так, будто меня вот-вот вырвет. – Я просто хочу убедиться, что ты будешь в порядке, если что-то случится. Если я не смогу быть здесь, чтобы помочь тебе.

Я снова закрываю глаза, чтобы он не смог увидеть боль и сомнение в моих глазах. Я ему верю, я ему верю. Я верю. Верю. Верю.

Но почему я чувствую себя так, будто сам пытаюсь себя убедить?

– Я был бы в порядке, Джи, – бормочу я.

Но делаю это только потому, что действительно не могу думать о том, каким бы потерянным был, если бы он ушёл.

***

– Я люблю тебя, – говорю я ему, когда он надевает обувь у входной двери. Мои уши так сильно напрягаются в этой тишине, и кажется, что меня сильно ударили по голове. Скажи это тоже, Джи.

Он поднимает голову после того, как зашнуровывает ботинки. Обычно он улыбается, когда эти слова слетают с моих губ. Я не могу сказать, что сейчас он улыбается. Эта улыбка натянутая, его губы неестественно растягиваются, обнажая зубы.

Любовь может спасти нас.

Он уходит, потому что не позволит Майки провести сочельник в одиночестве. Конечно же, их родители на вечеринке в Нью-Йорке. Радует, что, по крайней мере, у братьев есть компания друг друга. Это заставляет меня грустить, потому что вместо компании, я буду справлять Сочельник сам. По крайней мере, пока мама не вернётся домой.

– Я зайду сегодня вечером, ничего? Наверное, поздно.

Перед глазами всплывает Джерард с дикими глазами и под кокаином. Его тонущие в алкоголе зрачки. Он, наверное, будет поздно.

– Нужно ли мне, эм... оставить окно открытым? – спрашиваю я. Я пытаюсь скрыть то, насколько мне больно от того, что он не сказал мне этих слов в ответ. Сомневаюсь, что мне это удаётся.

– Нет, ты замёрзнешь. Не беспокойся об этом, я буду там.