Античная комедия

Ты об этом спросил бы
У меня. Я, несчастный, лишился плаща из прекраснейшей
шерсти фригийской.
Праздник был в честь рожденья ребенка.
Меня пригласили. Я выпил немножко
До начала попойки и лег подремать. Разбудил меня крик
петушиный.
Я подумал, что утро уже, и домой побежал.
Но едва городские
Миновал я ворота, грабитель меня по спине огревает
дубинкой.
Я на землю лечу, собираюсь кричать – он хватает
мой плащ и уходит.

Писфетер

Я напомню вам также, что коршун царем был когда-то
и греками правил.

Предводитель хора

Коршун? Греками?

Писфетер

Да. И как память о том до сих пор сохранилась примета:
Если коршуна видишь, на землю ложись.

Эвельпид

Дионис мне свидетель, однажды
Я его увидал и на землю упал. Рот разинул, уставился
в небо
И со страху монету свою проглотил, и домой без покупок
вернулся.

Писфетер

А кукушка царицей Египта была и Финикией
правила всею.
Только скажет, бывало, кукушка «ку-ку», сразу все,
как один, финикийцы
Жнут пшеницу, ячмень убирают в полях,
золотые срезают колосья.

Эвельпид

И недаром, выходит, у нас говорят: «Ку-ку-ку, кобельки,
начинайте!»

Писфетер

Да, сильна и могуча была эта власть. И хотя городами
Эллады
Управляли не птицы, а люди – царит Менелай или там
Агамемнон, —
Птица все же сидела на царском жезле и брала свою долю
во взятках.

Эвельпид

Ничего до сих пор я об этом не знал. Я всегда удивлялся,
что с птицей
Выступает в трагедиях старец Приам или кто-нибудь
вроде Приама.
Птица, стало быть, ждет, что придет Лисикрат, и тогда
она взятку получит.

Писфетер

Но всего любопытнее то, что и Зевс, повелитель
теперешний мира,
Носит птицу-орла на своей голове как свидетельство
власти верховной.
Как слуга, носит сокола Феб, а сову носит Зевсова дочка
Афина.

Эвельпид

Это верно, Деметрой клянусь. Но скажи, для чего они
с птицами ходят?

Писфетер

Чтоб во время обряда, когда потроха им суют
по обычаю в руку,
Птицы раньше, чем Зевс, чем Афина и Феб,
потрохами могли поживиться.
Прежде люди богами совсем не клялись, лишь пернатых
в свидетели звали.

Эвельпид

Вот Лампон и теперь, если хочет солгать, непременно
гусем поклянется.

Писфетер