Античная лирика

"Факел и лук отложив, взял рожок, чем волов погоняют..."

Факел и лук отложив, взял рожок, чем волов погоняют,
Бог пышнокрылый Эрот вместе с наплечной сумой
И, возложивши ярмо на затылки волов терпеливых,
Тучную стал засевать ниву богини Део.
Зевсу ж, на небо взглянувши, сказал: "Ороси мою ниву,
Чтобы Европы быка я под ярмо не подвёл!"

АНТИПАТР СИДОНСКИЙ

Нереиды на развалинах Коринфа

Где красота твоя, город дорийцев, Коринф величавый,
Где твоих башен венцы, прежняя роскошь твоя,
Храмы блаженных богов, и дома, и потомки Сизифа —
Славные жёны твои и мириады мужей?
Даже следов от тебя не осталось теперь, злополучный.
Всё разорила вконец, всё поглотила война.
Только лишь мы, Нереиды, бессмертные дочери моря,
Как алькионы, одни плачем о доле твоей.

На храм Артемиды в Эфесе

1

Видел я стены твои, Вавилон, на которых просторно
И колесницам; видал Зевса в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона, колосс Гелиóса
И пирамиды - дела многих и тяжких трудов;
Знаю Мавзола гробницу огромную. Но лишь увидел
Я Артемиды чертог, кровлю вознёсший до туч, -
Всё остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа
Солнце не видит нигде равной ему красоты.

2

Кто перенёс парфенои твой, богиня, с Олимпа, где
прежде
Он находился в ряду прочих небесных жилищ,
В город Андрокла, столицу ретивых в бою ионийцев,
Музами, как и копьём, славный повсюду Эфес?
Видно, сама ты, сразившая Тития, больше Олимпа
Город родной возлюбя, в нём свой воздвигла чертог.

Ниобе

Что подняла ты к Олимпу, о женщина, дерзкую руку,
С богоотступной главы пряди волос разметав?
Страшное мщенье Латоны увидев, теперь проклинаешь
Ты, многодетная, спор свой необдуманный с ней.
В судорогах бьётся одна твоя дочь, бездыханной другая
Пала; над третьей висит тот же удел роковой.
Но не исполнилась мера страданий твоих, покрывает
Землю собой и толпа павших твоих сыновей.
Жребий тяжёлый оплакав, убитая горем Ниоба,
Скоро ты станешь, увы, камнем бездушным сама.

На "Феспиад" Праксителя

Пять этих женщин, прислужниц спасителя Вакха, готовят
Всё, что священный обряд хоростасии велит:
Тело могучего льва поднимает одна, длиннорогий
Ликаонийский олень взвален на плечи другой,
Третья несёт быстрокрылую птицу, четвёртая — бубен,
Пятая держит в руке медный тяжёлый кротал.
Все в исступленье они, и вакхическим буйством у каждой
Из пятерых поражён заколобродивший ум.

"Малая эта могила — Приама отважного..."

Малая эта могила — Приама отважного. Пусть он
Большей достоин, но нас ведь погребают враги.

На "тёлку" Мирона

Кажется, тёлка сейчас замычит. Знать, живое творилось
Не Прометеем одним, но и тобою, Мирон.