Античная лирика

Я Вакха видел, - верьте мне, правнуки,
Учил он песням в дальней расселине,
И нимфы-ученицы, вторя,
Всё озирались на уши фавнов.

Эво! трепещет и потрясён мой ум.

Я полон Вакха и ликования.
Зову, дрожу, эво! пьянею.
О, пощади, не грози мне тирсом.

В стихи виденья просятся: дикие

Бегут вакханки, бьёт искромётный ключ
Струёй вина, близ рек молочных
Мёд из дуплистых дерев сочится.

В дыму видений к звёздам возносится

Стан Ариадны. Вижу, как рушится
Чертог безумного Пентея,
Вижу Ликурга-фракийца гибель.

Ты оплетаешь реки притоками,

Ты укрощаешь море Индийское,
Ты волосы менад, хмелея,
Вдруг перетянешь узлом змеиным.

Ты опрокинул Рета, грозящего

Свирепой пастью, лапами львиными,
Когда гиганты штурмовали
Трон Олимпийца ордой безбожной.

Хотя ты склонен к пляске и пению,

К игре и шуткам и не для битв рождён,
Не мастер наносить удары, -
Равен ты мощью в войне и мире.

Тебя увидя, золоторогого,

У врат аида, Цербер, виляющий
Хвостом, всей пастью треязычной
Лижет покорно твои колени.

К Меценату

Взнесусь на крыльях мощных, невиданных,
Певец двуликий, в выси эфирные,
С землёй расставшись, с городами,
Недосягаемый для злословья.

Я, бедный отпрыск бедных родителей,

В дом Мецената дружески принятый,
Бессмертен я, навек бессмертен:
Стиксу не быть для меня преградой!

Уже я чую: тоньше становятся

Под грубой кожей скрытые голени —
Я белой птицей стал, и перья
Руки и плечи мои одели.

Летя быстрее сына Дедалова,

Я, певчий лебедь, узрю шумящего
Босфора брег, заливы Сирта,
Гиперборейских полей безбрежность,

Меня узнают даки, таящие

Свой страх пред римским строем, колхидяпе,
Гелоны дальние, иберы,
Галлы, которых питает Рона.

Не надо плача в дни мнимых похорон,

Ни причитаний жалких и горести.
Сдержи свой глас, не воздавая
Почестей лишних пустой гробнице.

К хору юношей и девушек