Антиклассика. Легкий путеводитель по напряженному миру классической музыки

Оркестровая яма – пространство между сценой и зрительным залом, откуда выглядывают голова и руки дирижера, чтобы он[129]мог руководить певцами, не мешая обзору зрителей. Это прекрасное место для музыкантов, которые любят выпивать на работе, но не такое прекрасное, если у вас клаустрофобия или нестабильное чувство собственного достоинства. У меня всегда было двойственное отношение к идее застрять там внизу. С одной стороны, толкаться в темной яме на протяжении трех часов, пока звезды шоу купаются в лучах современного сценического освещения и в обожании зрителей, – не самое восхитительное чувство. С другой стороны, в яме ощущается уютная анонимность, и это утешает, если вы из тех людей, кто беспокоится, что его стошнит посреди выступления.

Однако, когда я в зрительном зале, мое отношение к этим двум поджанрам вполне конкретно. Оперы и балеты предлагают лучшую музыку в жанре, и есть что-то волшебное в сочетании музыки с декорациями, костюмами и сюжетом, благодаря чему я забываю свою профессиональную язвительность[130]. Я всегда с большей вероятностью предпочту симфонии оперу или балет. Но, как я упоминала в главе 3, люди по всей индустрии стали вырываться из своих привычных рамок, переосмысляя параметры традиционного посещения концертов, поэтому в наши дни вы все чаще можете встретить аккомпанирующие (и иногда захватывающие) визуальные эффекты и при исполнении симфоний.

Основные два отличия между операми и другими крупными оркестровыми произведениями – это певцы и структура. Певцы – основной фактор, который зачастую разделяет новых слушателей. В «Красотке», фильме, который я искренне не люблю, но довольно часто упоминаю, Ричард Гир утверждает: «Первое впечатление от оперы зачастую очень резкое: ее либо любят, либо ненавидят». Я не могу с этим согласиться. Я знаю людей, уснувших во время своего первого посещения оперы, и тех, кто после чувствовал себя одновременно растерянным и взволнованным. Все зависит от оперы. И от постановки.

Но я отдам должное мистеру Гиру в том, что и правда есть те, кто мгновенно влюбляется в звучание сопрано и теноров, кто не может пройти мимо их тембра, их огромной силы проекции и того, как сильно их звучание отличается от звуков, которые мы обычно слышим, общаясь с людьми[131]. Каким бы вы ни были человеком, я призываю вас дать оперным певцам шанс. Действительно превосходные певцы входят в число самых впечатляющих музыкантов.

А вот артисты балета, хотя и выглядят потрясающе, само звучание произведения дополняют только редкими стуками пуантов, поэтому единственное отличие между балетом и симфонией (с точки зрения музыки) заключается в структуре произведения.

Этот принцип применим и к операм, и к балетам. Обычно произведения обоих жанров начинаются с увертюры, которую исполняет только оркестр. Здесь музыка либо представляет собой обзор на музыкальные темы произведения, либо закладывает основу сюжета, либо выполняет обе функции. Затем произведение состоит из коротких арий или танцев, объединенных в более длинных актах. В целом же арка произведения следует театральной структуре либретто (текста) или повествования. Все это устроено почти как музыка в фильмах, только в опере и балете музыка будто приглашает нас на диалог и играет роль поважнее саундтрека[132].

На самом деле в опере имеет место отдельный вид музыкального диалога, который называется речитатив. Речитативы – плавные, менее мелодичные секции, которые развивают сюжет так, как не могут этого сделать арии, которые придерживаются более строгих форм. Один из моих менее музыкальных бывших часто жаловался, что персонажи в операх получают удар ножом в легкие, а потом на протяжении десяти минут поют о том, что они при смерти, пока наконец не умирают. Он никогда не мог назвать конкретный пример (и я не настаивала, потому что произведений, которые он мог иметь в виду, действительно много), но его нарекания скорее относились к арии, а не к речитативу. Арии обычно представляют собой моменты, застывшие во времени. Они предоставляют возможность для размышлений над одним или двумя определенными событиями или эмоциями, но тексты арий развиваются не так, как в обычных театральных диалогах. Вместо этого слова часто повторяются, чтобы настроение персонажа и глубину его чувств отображала музыка. Тем, кто слушает поп, этот концепт должен быть понятен, но то, что арии появляются в контексте развивающегося действия, сбивает зрителей с толку. Речитативы же развиваются примерно так же, как и обычные разговоры. Чтобы это упростить, музыка, которой они сопровождаются, менее гармонически и структурно ограничена. Другими словами, вы не будете ее напевать, покидая оперный театр.

Вот так может выглядеть либретто речитатива:

А: Все кончено?

Б: Процесс уже идет.

А: Как? Убийца?

Б: Паста чили.

А: Паста чили! Конечно! Он же немец!