Мы пока что не обсуждали, заслуживают ли компании получение скидок. По мнению некоторых экономистов, скидки считаются честными, когда, скажем, скидка в 10 % на самом деле представляет 10 %-ную «экономию» для железной дороги от перевозки груза. Здесь имеют значение два момента. Во-первых, экономия на издержках действительно имела место, и эта экономия могла быть существенной. Компании Standard Oil, например, оборудование погрузочных и разгрузочных площадей обошлось в значительную сумму; компания обеспечивала большой объем перевозок на постоянной основе (даже один из самых строгих критиков компании признает, что это привело к «экономии в несколько сотен тысяч долларов в месяц при организации перевозок» железными дорогами){132}
; компания построила специально оборудованный терминал и освободила железные дороги от ответственности на случай возникновения пожара посредством собственного страхования ответственности. Таким образом, можно сказать, что Standard Oil получила обоснованную скидку за реализованную экономию.Но эта экономия не обязательно прямо связана со скидками; издержки не определяют цены напрямую. Чем больше переменных издержек железной дороги фактически «оплачивает» Standard Oil, тем лучше для железной дороги; тариф, необходимый для обеспечения перевозок компании, мог понижаться еще больше. Поскольку Standard Oil, возможно, покрывала некоторые из переменных издержек железной дороги более эффективно, чем сама железная дорога, механизм скидки был, конечно, выгоден обеим сторонам. Однако с точки зрения любой железнодорожной компании главным экономическим фактором является грузооборот. Ради того, чтобы обеспечить дополнительный объем перевозок, железная дорога иногда бывает вынуждена принять любой тариф, превышающий средние переменные издержки.
Важным фактором снижения железнодорожных тарифов была возможность для Standard Oil перейти на водный транспорт, трубопроводы или уйти к другой железнодорожной компании. Транспортировка нефти имела большое значение для железных дорог, и они не могли позволить себе отказаться от нее; заниматься этим для них имело смысл, пока тарифы позволяли покрывать переменные издержки. Иначе говоря, тариф, действовавший для компании Standard Oil, мог отличаться и значительно отличался от тарифов для других компаний, но эта разница возникла не на пустом месте и не должна вызывать сожалений, поскольку стала следствием экономической специфики железнодорожного транспорта и конкурентным давлением открытого рынка.
В таком свете «нечестность» ценовой дискриминации является, безусловно, спорной. Что нечестного в том, чтобы добиваться всех преимуществ, которые возможны на свободном и открытом конкурентном рынке? Что нечестного в том, чтобы предоставлять скидки крупнейшей компании с самым разнообразным грузопотоком, который существенно влияет на общий объем перевозок, а не мелкому производителю, грузооборот которого имеет гораздо меньшее значение? По большей части критика ценовой дискриминации основана на эмоциях и концентрируется преимущественно на судьбе тех или иных конкурентов, чем на том, какую выгоду открытый конкурентный процесс приносит потребителю.
Хищническая ценовая политика
. Те же эмоции по-прежнему преобладают в связи с обвинениями Standard Oil в использовании другого нечестного приема ведения бизнеса – грабительского снижения цен. Хищническая ценовая политика заключается в намеренном снижении цен на определенных рынках для вытеснения конкурентов с последующим повышением цен в целях эксплуатации рынка, лишенного конкуренции. Ида Тарбелл увековечила это обвинение в главе 10 («Убийственное снижение») своей книги «История компании Standard Oil». Однако если бы заинтересованные стороны потрудились прочитать указанную главу, то обнаружили бы, что Тарбелл больше пишет о дискриминации со стороны железных дорог, эффективной системе продажи керосина и сомнительном с моральной точки зрения использовании хитроумной системы промышленного шпионажа, чем о каком-то конкретном приеме хищнической ценовой политики. Тем не менее такие приемы были (и остаются) частью легенды Standard Oil.