Антивирус

В самолете под руками оказалось несколько путеводителей, но там была только сухая официальная информация про северный «Золотой треугольник», куда принято включать всю территорию между Баотоу, Хух-Хото и Ордос-Сити, которую населяли почти тридцать пять миллионов человек. Шестаков с удивлением прочел, что университет Баотоу отличился в нанохимии, в Хух-Хото зарегистрированы биоинженерные компании, в Ордос-Сити активно поддерживают развитие информационных и когнитивных технологий, а офисы почти всех глобальных компаний и жилые дома инженерной элиты расположены в миллионном Каокаошине…

– Вы еще больше впечатлитесь, когда увидите город вживую, – пообещал Золотов. – Природа у нас – красивейшая. Деревья здесь высаживали 50 лет назад прямо в степи, по берегам соляных озер. Сто километров на север – излучина реки Хуанхэ. Сто километров на юг – Великая Китайская стена. Круто?

– Круто, – согласился Шестаков, разглядывая в затемненные окна голую серую плоскость, уходящую влево и вправо до самого горизонта. – Вот только пейзаж немного однообразный. И сильно холодно…

– На самом юге, где пустыня, пейзаж скучноват, вы правы. Песок, полынь и карагач. А на юго-востоке горы, лес, птички поют. Говорят, даже пятнистых оленей и снежного барса в прошлом году видели. Вы там на островах привыкли к теплому морю, а нам, сибирякам, к морозам не привыкать. Я из Академгородка под Новосибирском, – признался Золотов. – Таких, как я, здесь много. Некоторые по двадцать лет живут и никуда уезжать не собираются. Я тоже хочу жить в Каокаошине. Там совершенно безумная смесь азиатской степи с хай-теком. Строили этот рай, кстати, по госпрограмме. По конкурсу отбирали лучших архитекторов…

– В итоге все равно задница мира? – с усмешкой спросил Шестаков.

– Не скажите. По сибирским меркам отсюда до столицы – рукой подать. Всего каких-то пятьсот километров. Можно скоростным поездом «Ордос-Пекин», можно по автомагистрали G-109 «Пекин-Лхаса». У нас между Новосибирском и Красноярском расстояние больше. И дороги китайские не в пример сибирским. Плюс ко всему на родине опять обострилась политическая обстановка. Очередной, как говорят, разгул сепаратизма. Буквально на прошлой неделе читал, что обезвредили группировку какой-то Шуры Журавлевой, которая объявила своей собственностью один из участков границы с Казахстаном и сто километров федеральной трассы «Иртыш». Даже регулярную армию задействовали – два танковых и один мотострелковый батальон вывели на дорогу.

– А вы не хотите зарегистрировать собственный бизнес в Ордос-Сити, а в Сибири открыть филиал? – Шестаков мягко перевел разговор на другую тему.

– Шутите? – фыркнул Золотов. – Где когнитивные технологии, а где Россия. Вот вам, например, хотелось когда-нибудь вернуться?

– И до сих пор хочется, – признался Шестаков.

Золотов недоверчиво покосился на собеседника.

– Ну не знаю… В России население сократилось уже до стат миллионов, и девяносто них живут на двадцати семи урбанизированных территориях, окруженных оборонительными сооружениями. Как живут люди вне резидентных территорий и чем они там занимаются – никто толком не знает. Разве это страна? Какой-то островной архипелаг…

В свои апартаменты в «Шератон Ордос Билдинг» Шестаков поднялся только на пару минут, чтобы оставить портфель, умыться и сменить рубашку после перелета. Правда, сэкономить время ему все равно не удалось, пришлось полчаса прождать в приемной управляющего директора «Ай-Кью Чайна Ментал Текнолоджи» Шань Бана, который «должен был появиться с минуты на минуту». Благо с застекленной галереи сотого этажа, облагороженной пальмами, баньянами и водопадами, открывался хороший вид на Ордос-Сити…

– Господин Ю, вы уже прибыли? Не ожидал увидеть вас так рано, – искренне удивился топ-менеджер, заметив Шестакова в своей приемной. Как и многие другие северные хань предыдущего поколения, господин Шань вполне сносно говорил по-русски.

– Мне хотелось побыстрей начать. – Из вежливости Шестаков ответил на диалекте гуань хуа, и Шань Бан расплылся в ответной улыбке.

Следующие трое суток прошли весьма насыщенно. Шестакова словно бы засосала воронка неотложности. В апартаменты он возвращался далеко заполночь, валился почти замертво на широкую кровать и на пять часов погружался в беспокойный сон. Все остальное время Шестаков, взбадривая себя бесконечными порциями кофе, без устали перемещался между этажами офисной высотки «Ай-Кью». Предсказать передвижения «господина Ю» не мог никто. Он был везде и одновременно.