Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

В развитии всеобъемлющих образцов организации, по всей видимости, наличествует устойчивая тенденция проецирования организационных систем первичных обществ на более широкую группировку. В некоторых случаях – как, например, при создании Лиги Ирокезов – такое проецирование происходило, по-видимому, сознательно и намеренно. Однако в большинстве случаев, вероятно, имеет место бессознательная попытка применить знакомые образцы к ситуациям, напоминающим в некоторых чертах те, в отношении которых эти образцы использовались. Так, почти во всех случаях будет обнаруживаться, что клановая организация, накладывающаяся в пределах племени поверх разграничений, установленных первичным обществом, во многих своих характерных чертах соотносится с существующей в этих обществах семейной организацией. Критерии принадлежности к клану обычно будут представлять собой расширительные проекции тех понятий родства, которые являются основополагающими для членства в семье; по отношению к членам клана и членам семьи будут применяться – в известных пределах – одни и те же термины взаимоотношений; а взаимные права и обязанности членов клана будут сформированы (patterned) почти точь-в-точь по образцу прав и обязанностей членов семьи, хотя в первом случае обязательства будут несколько ослаблены. Все ассоциативные группировки, накладывающиеся поверх разграничений первичного общества, тоже в большинстве случаев будут обнаруживать в целях и образцах своей организации тесную согласованность с целями и образцами, существующими в первичных обществах. И наконец, разные сообщества или классы, инкорпорированные в более широкое общество, обычно будут размещены в ряду престижа и станут оказывать на определение политики общества большее или меньшее влияние, соответственно тем позициям, которые они в этом ряду занимают.

Если обратиться к тем характерным особенностям, которые всегда присутствуют в структуре первичных обществ, то наиболее важной особенностью для установления участия индивида в культуре является, по всей видимости, разделение членов общества на половозрастные категории. Практически во всех обществах подавляющее большинство деятельностей и занятий атрибутируются (ascribed⁴*) членам одной или нескольких, немногих числом, половозрастных категорий, тогда как членам других категорий они возбраняются. Даже тогда, когда речь идет о высокоспециализированных деятельностях, которые сами по себе могут использоваться в качестве базиса для вычленения некоторых групп индивидов из общества в целом, членство в особой половозрастной категории обычно является необходимым условием полноценного участия в таких деятельностях. Так, например, в сообществе, в котором прошло мое детство, только мужчин среднего и старшего возраста считали надежными врачами-практиками. На молодых докторов, только что окончивших медицинский институт, смотрели с подозрением, и они всегда старались выглядеть старше, чем были на самом деле. Один из моих знакомых, облысевший в возрасте немногим более двадцати лет, рассказал мне как-то о том, что это стало одним из наиболее ценных элементов в его профессиональной экипировке. Такие группы специалистов отличаются от соответствующих половозрастных категорий как своим техническим оснащением, так и гораздо более немногочисленным членским составом. Так, например, в нашем обществе все водопроводчики взрослые мужчины, но далеко не все взрослые мужчины – водопроводчики. Почти все стенографистки, за исключением судебных стенографистов, женщины, но отнюдь не все женщины стенографистки.