Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Хотя только что упомянутые семь категорий признаются всеми обществами, многие общества различными способами усложняют этот ряд. Каждая из основных категорий допускает многочисленные внутренние подразделения, а подростки могут как признаваться, так и не признаваться в качестве отдельной группы, обладающей правом на свои собственные культурные образцы. Некоторыми своими физиологическими особенностями подростки отличаются как от детей, так и от взрослых, и техники, разработанные различными обществами для обращения с этими особенностями, представляют значительный интерес для исследователей личности, особенно в свете почти полной безуспешности тех усилий, которые мы предпринимаем в этом направлении. В обществах, которые признают подростков как отдельную категорию и закрепляют за ними деятельности, приспособленные к их особым возрастным условиям, этот период проходит почти или совсем без стресса и переход от детских ролей к ролям взрослой жизни осуществляется с меньшим шоком для личности. Общества, предпочитающие игнорировать особые качества подросткового возраста, могут выбирать два способа справиться с этой ситуацией. Они могут либо расширить вверх детскую категорию, вместе с атрибутированными ей установками и образцами внешнего поведения, включив в нее подростков, либо спроецировать аналогичным образом вниз взрослые категории. В любом случае подросток становится проблемой для самого себя и для других. Если от него ожидают приверженности детским образцам послушания и зависимости, то он либо становится плохим ребенком, бунтующим против авторитетов, либо покоряется и закрепляет эти образцы в самом себе настолько прочно, что испытывает значительные трудности с принятием взрослой ответственности и инициативы, когда для этого приходит время. Если от него, начиная с момента достижения половой зрелости, ожидается следование взрослым образцам, то он оказывается вынужденным принять такие формы поведения, которые требуют максимального напряжения его способностей даже тогда, когда в этих формах нет ничего сверхсложного. Хотя общество может формально классифицировать его как мужчину, он на протяжении еще долгого времени остается мужчиной второсортным, низшим по сравнению с большинством других членов этой категории и, следовательно, уязвимым перед всеми типами фрустраций. По сравнению с любым из этих методов, хуже, возможно, то, что делаем мы, оставляя социальную роль подростков в неопределенности. Мы поочередно требуем от них то детского послушания и подчинения, то инициативы и принятия ответственности, приходящих вместе со статусом взрослого. Результаты этого непоследовательного обращения с подростками слишком хорошо известны исследователям психологии личности, чтобы их здесь обсуждать.

Аскрипция особых культурных образцов индивидам на основе их специализированных родов занятий, вообще говоря, имеет довольно ограниченный характер. Она не может сравниться по широте с той, которая основана на членстве в особых половозрастных группах, а образцы, атрибутируемые в этом случае, обычно представляют собой незначительные расширения, или усложнения, образцов, принадлежащих той половозрастной категории, с которой данный специализированный род занятий связан. Хотя такие профессиональные образцы непременно включают в себя навыки и знания, связанные с соответствующей специальностью, они не обязательно ими ограничиваются. Воспользуемся одним из наиболее часто приводимых примеров. Те, кто работает со сверхъестественным, обычно отличаются от всех остальных членов своей половозрастной категории предписанными образцами одежды и поведения, следование которым ожидается от них даже тогда, когда они не заняты своим особым родом занятий. Каждый в нашем обществе знает смысл стоячего воротничка⁵*, а большинство протестантских сект придерживается мнения, что пастору не подобает курить и употреблять спиртное, пусть даже в умеренных количествах или когда он не находится при исполнении своих обязанностей. Кроме того, индивидам на основании специфики рода их занятий могут атрибутироваться определенные установки и личностные характеристики. Такие аскрипции заложены в природе идеальных культурных образцов и могут иметь мало отношения к реальности, хотя часто находят отражение в поведении других по отношению к таким специалистам. Так, например, наши предки полагали, что все мясники – индивиды бессердечные и кровожадные, и во многих сообществах им, наряду с врачами, было запрещено заседать в суде присяжных в случае предполагаемого вынесения смертного приговора. Опять-таки, трусливость портных служит одним из сквозных мотивов североевропейского фольклора. Каждый из тех моих читателей, кто вырос на сказках братьев Гримм, порой довольно жестоких, вспомнит маленького портняжку из сказки «Семерых одним ударом».