Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Вдобавок к предписыванию родов занятий и деятельностей, членство в конкретной половозрастной группе непосредственно обеспечивает индивида внушительным рядом образцов поведения, которых он должен придерживаться в своих отношениях с членами других половозрастных групп. Эти образцы остаются в силе независимо от того, знает он других индивидов, вовлеченных в эти отношения, или нет. Ему необходимо лишь распознать категорию, к которой принадлежит для него другой человек, чтобы знать, как вести себя по отношению к этому другому и какого рода поведения ожидать в ответ. И наконец, наличествует универсальная тенденция атрибутировать членам разных половозрастных категорий разное участие в скрытой культуре общества. От них ожидается, что они будут обладать не только разными родами знания, но и отличными друг от друга ценностно-установочными системами. Например, в нашем обществе предполагается, что мужчины больше осведомлены в технике, чем женщины, что является естественным следствием их обычной занятости в некоторых профессиях. Вместе с тем – по крайней мере в низших слоях нашего общества – от них также ожидается, что они будут лучше разбираться в мясе и лучше сумеют отобрать в мясной лавке превосходную вырезку или кусок мяса на жаркое. Здравый смысл подсказывает, что женщины, делающие большинство покупок, должны быть более способны разглядеть хорошее мясо, и, по всей видимости, эта аскрипция особого знания мужчинам является пережитком прежних сельских условий существования, когда мужчины на ферме сами занимались заготовкой мяса. Что касается ценностно-установочных систем, то мы имеем такие, например, вещи, как употребление слова «ребяческий» для обозначения некоторых интересов и некоторых образцов эмоционального реагирования, а также глубоко укорененное в нас убеждение, что женщины по природе своей мягче и менее агрессивны, нежели мужчины, хотя опыт часто свидетельствует о противоположном.

К разделению членов общества на половозрастные категории следует относиться прежде всего как к таксономическому средству.

Группировки, устанавливаемые этим разделением, ни в каком смысле не являются организованными, функциональными единицами, хотя члены той или иной конкретной категории и могут быть способны к совместному действию, когда сознают, что под угрозу поставлены их общие интересы. Большинство учителей и родителей легко смогут вспомнить примеры той групповой солидарности, на какую способны дети при определенных обстоятельствах. В связи с этим приходит также на ум «Лисистрата», однако те, кто помнит эту драму, вспомнят также и то, как быстро разрушилась эта категориальная организация, стоило лишь ей войти в конфликт с индивидуальными интересами членов группы.

Исходная точка половозрастной классификации и практическое ее обоснование заложены в различных потенциальных возможностях мужчин и женщин на разных возрастных уровнях. Очевидно, что средний мужчина сильнее среднего мальчика и может делать что-то такое, чего мальчик сделать не сможет. В равной степени ясно и то, что взрослая женщина обладает некоторыми потенциальными возможностями, связанными с произведением потомства и уходом за ребенком, которых не разделяют с ней члены никакой другой категории. Тем не менее мы обнаруживаем, что даже половозрастные категории, признаваемые всеми обществами, отражают в себе нечто большее, нежели просто биологию. Повсеместно признаются, как минимум, семь половозрастных категорий. Это: младенец, мальчик, девочка, взрослый мужчина, взрослая женщина, старик, старуха. На самом деле, мальчики и девочки, не достигшие пока еще половой зрелости, почти не отличаются друг от друга силой и активностью и вполне могли бы участвовать в почти одних и тех же культурных образцах (patterns). Различие, повсеместно проводимое между ними, обусловлено их ожидаемыми различиями во взрослом возрасте. Мальчика готовят к принятию роли мужчины, а девочку – к принятию роли женщины. Аналогичным образом, старики и старухи не очень-то отличаются друг от друга физическими возможностями. На самом деле, старые женщины чаще даже сильнее и активнее по сравнению с мужчинами, находящимися в том же возрасте. Однако каждый из полов провел всю свою жизнь в специальной подготовке и в осуществлении особых умений, предписанных ему в общественном разделении труда. Индивиды приучились действовать как мужчины или как женщины и продолжают действовать таким же образом до конца. В этой связи, быть может, стоит отметить, что есть много обществ, где различие между мужскими и женскими ролями становится менее выраженным для женщин после менопаузы. Старухам часто позволяется принимать активное участие в церемониях и религиозных практиках, которые прежде были для них табу, и занимать в семейных группах господствующие и контролирующие позиции, находящиеся в близком соответствии с теми, которые на низших возрастных уровнях занимают мужчины.