Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 51. Марк Розовский

Я пью за хрипатую астму.
За желчь, что ползет из меня,
За астры, за Данте, за пасту
Зубную московского дня.
За бабочку, за мусульманку,
За Шуберта Скерцовича
Жизняночку и умиранку.
Про век-волкодав прокрича.
Я пью за помойку и пайку.
За масло воронежских дней,
За курву-Москву и Петрарку,
За сброд тонкошеих вождей.
За их тараканьи усищи,
За губ шевеленье в земле.
За Каму, Чердынь и Мытищи,
Пропащих в египетской мгле.
…Нет, не асти-спуманте, не шерри
и не бренди тогда выпил я.
Пил я кровь, что в конвойное время
К нам стекала с зубчатки Кремля.

Генри Миллер. Сексус

Я вынул шланг и начал процедуру. Сдуру.

Элси раздвинула ноги, и я вдвинул своего молодца в ее Триумфальную арку.

Мод подлезла снизу и своим горячим языком начала полировать мои шершавые овалы.

Мелани с пылающим лицом целовала Мод в ее сладкую щель.

Ханна с ленивой непредубежденностью кобры дразнила маткой граммофон, игравший Бахуса.

Тина, как загипнотизированная, смотрела на моего несгибаемого.

Флори залезла сверху и начала прыгать на моей вареной сардельке.

Джуди с вороватой методичностью аспирантки профессора Оксфорда цедила белый мед из моего осунувшегося крана.

Я врубился в Мону, затем сполз ниже, еще ниже, ниже некуда, пока не почувствовал в ее волосах вкус жженой резины.

Клео на коленях перед свечой читала Кольриджа, и ее трепещущие сиськи качались в ритме стиха.

«Надо что-то оставить для Иды!» — подумал я, но ее дымного влагалища не оказалось под рукой. Ида пошла подмыться в ванную.

Я двигался туда-сюда, но мой хобот пока отказывался затрубить.

Ирма мяла подушечками пальцев моего лилипута, ставшего сейчас великаном, а Долорес с Ребеккой вибрировали на столе, не сводя глаз с моего дырокола.

Внезапно я сообразил, что хватит, я устал, они все устали, а читатель устал вдвойне, потому что долго мастурбировал при нашей короткой вибрации.

— Никогда мне не было так хорошо! — сказала Элси, потом Мод, затем Мелани, Ханна, Тина, Флори, Джуди, Мона, Клео, Ирма и Долорес с Ребеккой.

У меня во рту был смрад химикалиев, запах подземки, вкус рыбьего клея и белого мяса тараканов, перемешанного с «Шанелью-976».

Тут из ванной вышла Ида, сама Чистота, нежное обнаженное создание, получеловек-полубожество, и стала мочиться мне на живот.

— Гав! Гав! — заскулил я от великого наслаждения, встал на четыре лапы и сдуру начал процедуру по новой.

Элси раздвинула ноги, и я вдул ей своего мастодонта в ее Триумфальную арку…

Владимир Высоцкий. Роли привередливые