Антоний и Клеопатра

– Не думай протянуть ему даже кончик мизинца! – воскликнул Агенобарб. – Сделаешь так – и он откусит тебе всю руку до самого плеча! Неужели ты не видишь, что царь Фраат оставил его в живых как резерв, дал ему западное воспитание на тот случай, если возникнет необходимость заслать в твои ряды шпиона? Монес не просто избежал смерти, его оставили жить, чтобы он смог выполнить долг парфянина – хитростью и обманом привести нас к поражению!

В ответ Антоний рассмеялся. Что бы ни говорили ему Агенобарб и другие сомневающиеся, ничто не могло поколебать его убеждение, что Монес так же надежен, как золото Клеопатры.

Основная часть армии ждала в Каране с Публием Канидием, но Антоний привел с собой еще шесть легионов, а также десять тысяч галльских всадников и тридцать тысяч иноземных рекрутов – евреев, сирийцев, киликийцев и азиатских греков. Один легион он оставил в Иерусалиме, чтобы обеспечить безопасность Ирода, – Антоний был верным другом, хотя порой излишне доверчивым, – и семь легионов отправил в Македонию, всегда беспокойную.

Между Зевгмой и Караном река Евфрат протекала по широкой долине. Там были огромные пастбища для лошадей, мулов и быков. После Самосаты долина сужалась, и когда огромная армия двинулась дальше, к Мелитене, дорога стала труднее. Немного севернее Самосаты армия опередила обоз – к разочарованию Антония, который отправил его из Зевгмы на двадцать дней раньше армии, считая, что армия и обоз прибудут в Каран одновременно. Он был уверен, что волы будут идти со скоростью пятнадцать миль и более в день, но ни кнут, ни проклятия не могли добиться от них больше десяти миль в день, как теперь он понял.

Обоз был гордостью и радостью Антония, самый большой обоз в истории римской армии. Сотни катапульт, баллист и артиллерийских орудий тянулись за упряжками быков, плюс несколько таранов, способных пробить, как в шутку сказал Антоний Монесу, даже ворота древнего Илиона. Это была военная техника. Повозка за повозкой везли продукты: пшеницу, бочки с солониной, куски сильно прокопченного бекона, масло, чечевицу, нут, соль. А также запасные части, инструменты и оборудование для механиков, древесный уголь, железные заготовки для наваривания стали, бревна и доски, пилы для дерева или мягких пород вроде туфа, колья, упряжь, веревки и тросы, холст, палатки. В общем, все, что хороший praefectus fabrum посчитал необходимым для армии такого размера и на случай осады. Обоз растянулся на пятнадцать миль, а в ширину занимал три мили. Два недоукомплектованных легиона в четыре тысячи человек каждый должны были охранять это огромное и драгоценное дополнение к армии. Командовал обозом Оппий Статиан, он был недоволен и жаловался всем, кто его слушал.

Когда армия прошла, Антоний захотел проверить, как дела с обозом.

– Все прекрасно, пока мы можем двигаться таким образом, – прямо сказал Статиан, – но эти горы впереди не сулят ничего хорошего. Это значит, что долины будут узкие, а если мы растянем наши повозки, то связь будет плохая, да и защитить обоз мы не сможем.

Не это хотел услышать Антоний.

– Ты – старая баба, Статиан, – бросил он, подгоняя коня. – Надо добиться, чтобы волы шли быстрее!

Через пятнадцать дней после выхода из Зевгмы, преодолев триста пятьдесят миль, армия достигла Карана, но обоза не было еще двенадцать дней, несмотря на то что он вышел раньше легионов. Антоний был в отвратительном настроении, а когда он был в таком настроении, он не слушал никого – ни своего друга Агенобарба, ни своего военачальника Канидия, который только что завершил кавказскую экспедицию и был хорошо знаком с горами.

– Италия окружена Альпами, – сказал Канидий, – но это детские кубики по сравнению со здешними вершинами. Посмотри на чашу, в которой расположен Каран. Ты увидишь сотни гор высотой в пятнадцать тысяч футов. Идешь на север или восток – и они становятся выше, более отвесными. Долины – это расщелины чуть шире потоков, текущих по ним. Сейчас уже середина апреля, значит до октября ты должен завершить свою кампанию. Через шесть месяцев здесь будет зима. Каран – самое большое, сравнительно плоское место отсюда до равнин, где Аракс впадает в Каспийское море. У меня только десять легионов и две тысячи кавалерии, но я понял, что в этой стране даже такая армия слишком велика. Но думаю, ты сам знаешь, что делаешь, поэтому я не буду с тобой спорить.