Антоний и Клеопатра

Как и Вентидий, Канидий был военным человеком низкого происхождения. Лишь умение командовать армией дало ему возможность подняться. После смерти Цезаря он примкнул к Марку Антонию, и ему больше нравился сам Антоний, чем его полководческие способности. После триумфа Вентидия в Сирии Канидий знал, что ему не дадут возглавить кампанию против парфян, которую Антоний предлагал провести, как он выразился, с черного хода. Обходный маневр, требующий гения Цезаря, а Антоний не был Цезарем. Ему нравились объем, размер, численность, а Цезарь не признавал огромных армий. Для него десяти легионов и двух тысяч кавалерии было достаточно, потому что их можно легко развернуть. Если армия больше, то приказы будут запаздывать, коммуникационные линии станут уязвимыми из-за расстояния и времени. Канидий был согласен с Цезарем.

– Царь Артавазд пришел? – спросил Антоний.

– Который?

– Я имел в виду Армянского, – удивленно ответил Антоний.

– Да, он здесь, ждет аудиенции с тиарой в руке. Здесь еще и Артавазд из Мидии Атропатены.

– Мидии Атропатены?

– Вот именно. Оба перетрусили после моей прогулки на Кавказ и решили, что Рим одержит победу в этой стычке с парфянами. Армянский Артавазд хочет, чтобы ему вернули семьдесят долин в Мидии Атропатене, а мидийский Артавазд хочет править Парфянским царством.

Антоний захохотал:

– Канидий, Канидий, какая удача! Только как мы будем отличать их по именам?

– Я называю Армению Арменией, а Мидию Атропатену просто Мидией.

– Может быть, у них есть какие-нибудь физические отличия?

– Только не у этой пары! Они похожи, как близнецы, – все у них настолько переженились. Цветистые юбки и куртки, фальшивые бороды, масса кудряшек, носы крючком, черные глаза, черные волосы.

– Они похожи на парфян.

– Все одной породы, я думаю. Ты готов принять их?

– Кто-нибудь из них говорит по-гречески?

– Нет, и арамейского они не знают. Они говорят на своих языках и на языке парфян.

– Тогда очень хорошо, что у меня есть Монес.

Однако Монес недолго пробыл у Антония. Послужив в роли переводчика на довольно странных аудиенциях между людьми, которые понятия не имели, как думают их оппоненты, Монес решил вернуться в Никефорий – ведь он царь скенитских арабов и должен привести свое царство в боевую готовность. Рассыпаясь в благодарностях Антонию и заверив его, что три человека, которых он нашел, будут переводить лучше его, Монес уехал на юг.

– Хотел бы я верить ему, – сказал Канидий Агенобарбу.

– И я хотел бы верить ему, но не верю. Поскольку события идут полным ходом и остановить их уже нельзя, все, что мы оба можем сделать, Канидий, – это молиться богам, чтобы мы оказались не правы.

– Или, если правы, чтобы Монес не смог разрушить планы Антония.

– Я бы хотел, чтобы наша армия была намного меньше. Он как ребенок со своими армянскими катафрактами! Я побывал в сражениях с армянскими и парфянскими катафрактами и могу сказать тебе, что армянских нельзя сравнивать с парфянскими, – вздохнув, сказал Канидий. – Их доспехи не столь прочны, их лошади ненамного крупнее наших лошадей. Я скорее назвал бы их копьеносцами в кольчугах, чем настоящими катафрактами. Но Антоний в восторге, что у него теперь шестнадцать тысяч катафрактов.

– Кормить еще шестнадцать тысяч лошадей, – заметил Агенобарб.

– А можем ли мы доверять Армении или Мидии больше, чем Монесу? – спросил Канидий.

– Армении – может быть. Мидии – ни в коем случае. Сколько отсюда до Артаксаты? – спросил Агенобарб.

– Двести миль. Или чуть меньше.

– И нам нужно туда идти?

– Ты хочешь сказать, прямо в саму Армению? К сожалению, да. Мне никогда не нравился этот способ вторжения с черного хода, особенно в такой ужасной местности. Мы дойдем до Фрааспы, потом до Экбатаны, потом до Суз, а потом – в Месопотамию. И он думает, что обоз будет поспевать за нами? Конечно не будет.

– Таков Марк Антоний, – сказал Агенобарб. – Он из тех командующих, которые верят, что если они чего-то хотят, то так и будет. Он может успешно провести кампанию вроде Филипп. Но как он справится с неизвестностью?

– Все сводится к двум вопросам, Агенобарб. Первый: предатель ли Монес? Второй: можем ли мы доверять Армении? Если ответ на первый вопрос отрицательный, а на второй – положительный, Антоний победит. В противном случае – нет.

На этот раз обоз отправился в Артаксату, столицу Армении, почти сразу же по прибытии в Каран, что привело в ярость Оппия Статиана, лишившегося отдыха, ванны, женщины и возможности поговорить с Антонием. Он хотел дать Антонию список вещей, которые, по его мнению, должны остаться в Каране, сократив таким образом размер обоза и хоть немного увеличив скорость. Но нет, приказ – продолжить движение и взять с собой все. Как только обоз достиг Артаксаты, надо было идти на Фрааспу. Опять ни отдыха, ни ванны, ни женщины, ни возможности поговорить с Антонием.