Антоний и Клеопатра

Прежде всего, брак. Мы сделаем это, как только я смогу послать за Каэмом. Отстранить Канидия на первом же этапе этой глупой кампании, увидев, что Армения сокрушена, а Мидия запугана и не выступит. Не пускать Антония в само Парфянское царство. Я буду убеждать Антония, что, победив Армению и Мидию Атропатену, он победил парфян. Одурманить его вином, а самой вести все дела. Разве я не смогу руководить кампанией, как любым мужчиной? О Антоний, почему ты не равен Цезарю? Как легко все было бы!

Однажды, не пройдет и десяти лет, Цезарион станет царем Рима, ибо царь Рима будет и царем мира. Я добьюсь, чтобы он снес храмы на Капитолии, и построю там его дворец с золотым залом, в котором он будет судить. А „боги-звери“ Египта станут богами Рима. Юпитер Всеблагой Всесильный падет ниц перед Амоном-Ра. Я выполнила свой долг перед Египтом: три сына и дочь. Нил будет продолжать разливаться. У меня есть время сосредоточиться на завоевании Рима, и Антоний будет моим партнером в этом предприятии».

Слезы высохли. Она подняла его голову, нежно улыбнулась и вытерла ему лицо мягким носовым платком.

– Тебе лучше, любовь моя? – спросила она, целуя его в лоб.

– Лучше, – ответил он, униженный.

– Выпей вина, это тебе поможет. У тебя есть дела, надо организовать армию. Не обращай внимания на Октавиана! Что он знает об армиях? Готова поспорить на тысячу талантов, что он потерпит поражение в Иллирии.

Антоний выпил вино до дна.

– Выпей еще, – тихо предложила Клеопатра.

В конце июня они поженились по египетскому ритуалу. Антонию присвоили титул фараона-супруга, что, кажется, понравилось ему. Отказавшись от идеи иметь рядом с собой на троне трезвого Антония, Клеопатра расслабилась. Она поняла, сколько требовалось сил, чтобы удерживать Антония от вина, с тех пор как он возвратился из Карана. Бесполезное занятие.

Она стала уделять большое внимание Канидию, заставив Антония приглашать его на совет, состоявший только из них троих. При этом следила, чтобы Антоний был трезв. В ее планы не входило выставлять напоказ его слабость перед его офицерами, хотя когда-нибудь это должно будет произойти. Единственным, кто мог бы возражать против такой малочисленности совета, был Агенобарб, но он возвратился в Вифинию и теперь был вовлечен в войну Фурния против Секста Помпея, который решил, что Вифиния очень подошла бы ему, и собирался убить упрямого Агенобарба, прежде чем завладеть Вифинией. На это Агенобарб согласен не был.

Хорошо вышколенный Клеопатрой, Антоний приступил к планированию предстоящей кампании, не сознавая, что делает это под ее чутким руководством.

– У меня сейчас двадцать пять легионов, – сказал он Публию Канидию твердым голосом трезвого человека, – но те, что в Сирии, не укомплектованы, как тебе известно. А насколько именно, Канидий?

– В среднем в них только по три тысячи человек. И по пять когорт, хотя в некоторых легионах их восемь, а в некоторых только две. Я все равно называю их легионами. В общей сложности их тринадцать.

– Из которых один легион в Иерусалиме, в полном составе. Кроме того, имеется семь легионов в Македонии, все укомплектованные, два в Вифинии, тоже полные, и три, принадлежащие Сексту Помпею, в полном составе. – Антоний усмехнулся, став прежним Антонием. – Очень любезно с его стороны вербовать от моего имени. К концу этого года он будет мертв, вот почему я беру себе легионы его и Агенобарба. Думаю, мне нужно иметь тридцать легионов. Не все они укомплектованные и опытные. Я предлагаю послать самые малочисленные из сирийских легионов в Македонию и привести македонское войско сюда для моей кампании.

Канидий засомневался:

– Я понимаю твои резоны, Марк Антоний, но я настоятельно советовал бы оставить один македонский легион там, где он находится. Пошли за шестью легионами, но не посылай туда никого из твоих сирийцев. Жди, пока ты не наберешь еще пять легионов, потом отправь туда их. Я согласен, что неопытные новобранцы сгодятся для Македонии – дарданы и бессы еще не оправились от Поллиона и Цензорина. У тебя будут твои тридцать легионов.

– Хорошо! – сказал Антоний, впервые за многие месяцы чувствуя себя хорошо. – Мне нужно десять тысяч галатийских и фракийских конников. Я больше не могу набирать кавалерию у галлов. Октавиан контролирует там положение и не хочет сотрудничать. Он отказывается дать четыре легиона, которые мне должен, маленькое говно!

– Сколько легионов ты поведешь на Восток?

– Двадцать три, в полном составе, и все опытные люди. Всего сто тридцать восемь тысяч человек, включая нестроевых. На этот раз никаких вспомогательных сил, они только создают проблемы. По крайней мере, кавалерия не будет отставать от легионов. И на этот раз мы пойдем квадратом весь путь, с обозом в середине. Там, где местность достаточно ровная, там пойдем agmen quadratum.

– Я согласен, Антоний.

– Но я думаю, в этом году нам нужно что-то предпринять, хотя мне придется оставаться здесь, пока не узнаю, что сталось с Секстом Помпеем. В этом году армию поведешь ты, Канидий. Сколько легионов ты сможешь собрать, чтобы выступить прямо сейчас?