Антоний и Клеопатра

– Они все уехали бы, даже те, что придерживаются нейтралитета, если бы не Клеопатра. Это ее ты должен благодарить за то, что сохранил кворум. Пока она с Антонием, как скверный запах, сторонники Антония с обнаженными кинжалами всегда будут стоять за твоей спиной, Цезарь, потому что они не хотят общаться с Клеопатрой.

– А это правда, что Антоний ведет свои легионы и флот в Эфес?

– О да. Клеопатра настаивает. Она едет с ним.

– Это значит, что она наконец развязала мешки с деньгами. Как счастлив должен быть Антоний! – Октавиан опустил веки, обрамленные длинными ресницами. – Но как это глупо! Неужели он действительно замышляет гражданскую войну? Или это лишь уловка, чтобы заставить меня двинуть легионы восточнее Дрины?

– Если честно, я не думаю, что планы Антония имеют большое значение. Это Клеопатра жаждет войны.

– Она иностранка. Если бы я мог вычеркнуть Антония, это стало бы войной против иноземного врага, который хочет вторгнуться в Италию и ограбить Рим. Особенно если армия Антония движется из Эфеса на запад, к Греции и Македонии.

– Конечно, война с иноземцами намного лучше. Однако это римская армия идет к Эфесу, и римская армия, возможно, идет в Грецию. У Клеопатры нет своей армии, только флот, да и то не очень большой. Шестьдесят огромных «пятерок» и шестьдесят «троек» и «двоек» из пятисот военных кораблей.

– Мне нужно знать, Меценат, что было в том письме! Выпытай у Агенобарба! Почему именно он стал консулом в этом году? Он умный. Глупый прочитал бы письмо в сенате, несмотря на его предательское содержание.

– Сосий тоже неглуп, Цезарь.

– Тогда их лучше держать подальше от Рима и Италии. В Эфесе от них будет меньше вреда.

– Ты хочешь сказать, что не будешь возражать против их отъезда?

– Конечно. Если они останутся, то усложнят мне жизнь. Только где я найду денег для войны? И кто простит еще одну гражданскую войну?

– Никто, – ответил Меценат.

– Именно. Все посчитают это борьбой за первенство между двумя римлянами. Мы знаем, что это борьба с царицей зверей. Но мы не можем доказать это! Все наши обвинения в адрес Антония звучат так, словно мы оправдываемся за начало гражданской войны. На кону моя репутация! Все повторяют мои слова, что я никогда не буду воевать с Антонием. А теперь я выгляжу лицемером.

Заговорил Агриппа. До этого момента он все сидел и слушал.

– Я знаю, что гражданскую войну не простят, Цезарь, и я сочувствую тебе. Но я надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется подготовиться к войне. Если события будут разворачиваться с такой же скоростью, как на Востоке, война начнется в будущем году. Это значит, что ты не можешь распустить иллирийские легионы. Надо еще собрать флот.

– Но чем я буду платить легионам? И на что я буду строить галеры? Я потратил все казенные деньги, расселив сто тысяч ветеранов на хорошей земле! – крикнул Октавиан.

– Займи у плутократов. Ты же делал это раньше, – посоветовал Агриппа.

– И снова ввергнуть Рим в огромные долги? Почти половина денег Секста Помпея не попала в казну – деньги пошли на уплату займов с процентами. Я не могу снова проделать такое, просто не могу. Это дает всадникам слишком много власти в государстве.

– Тогда обложи их налогом, – сказал Меценат.

– Я не смею! Все равно это будет ничто по сравнению с той суммой, которая мне нужна.

– Ты уже все подсчитал? – спросил Меценат.

– Конечно подсчитал. Антоний ведь говорит, что я скорее счетовод, чем военачальник. Чтобы набрать тридцать легионов и получить четыреста кораблей, я должен обложить налогом всех граждан Рима. Мне придется забрать у всех, от высших слоев до низших, четверть их годового дохода, – сказал Октавиан.

Агриппа ахнул:

– Двадцать пять процентов?

– Это и есть четверть.

– На улицах прольется кровь, – сказал Меценат.

– Обложи налогом и женщин, – предложил Агриппа. – У Аттики доход двести талантов в год. Когда рак окончательно покончит с Аттиком – а это уже скоро, – у нее будет пятьсот талантов. И я его главный наследник, поэтому его деньги в твоем распоряжении, ты можешь спокойно их использовать.

– Ну что ты, Агриппа! Разве ты не помнишь, что сделали женщины, когда триумвиры попытались обложить их налогом одиннадцать лет назад? Гортензия все еще жива, она возглавит еще одно восстание. Ты хочешь дать женщинам право голоса? Потому что тогда мы вынуждены будем сделать это.

– Невелика разница, будет нами править Клеопатра или наши же римлянки, – сказал Агриппа. – Ты прав, Цезарь. Править должны только мужчины.

Теперь, имея внушительное большинство в сенате, Октавиан назначил новыми консулами Луция Корнелия Цинну и Марка Валерия Мессалу, родственника Мессалы Корвина. Вместо того чтобы назначать новых преторов, он закрыл суды. Конечно, это не означало, что все оставшиеся семьсот сенаторов были его сторонниками. Но Октавиан вел себя так, словно все они его поддерживают. Он объявил, что сам будет старшим консулом в следующем году, а младшим консулом будет Мессала Корвин. Если в следующем году будет война, Октавиану понадобится вся власть, какую он может получить.