Антоний и Клеопатра

– Хорошо! – сказал Октавиан Арминию. – Если повезет, я получу его, прежде чем появятся весталки. Им еще надо одеться.

Ему почти удалось.

– Что это ты делаешь? – строго спросила Аппулея, появившись в дверях, ведущих в личные апартаменты весталок.

Сжав завещание Антония в руке, Октавиан заявил:

– Я конфискую предательский документ!

– Предательский? Как бы не так! – крикнула старшая весталка, загораживая ему выход. – Отдай, Цезарь Октавиан!

Вместо ответа он передал документ через ее голову Арминию, такому высокому, что, когда тот поднял вверх руку с завещанием, Аппулея не смогла дотянуться до него.

– Ты будешь проклят! – с ужасом произнесла она, когда появились еще три весталки.

– Ерунда! Я – консуляр, выполняющий свой долг.

Аппулея дико закричала:

– Помогите, помогите, помогите!

– Уйми ее, Корнелий, – велел Октавиан другому германцу.

Точно так же он усмирил и остальных трех весталок, после чего оглядел четырех женщин в мерцающем свете факелов. Глаза его блестели холодно, как у пантеры.

– Я изымаю это завещание из вашего хранилища, – сказал Октавиан. – И вы никак не сможете помешать мне. Для вашей же безопасности я советую вам молчать о том, что здесь произошло. Если вы скажете кому-нибудь, я не отвечаю за своих германцев, которые не имеют ни малейшего почтения к весталкам и любят лишать девушек девственности, кем бы они ни были. Ведите себя тихо, дамы. Я говорю серьезно.

И он ушел, оставив удачу Рима всю в слезах.

В первый же удобный день он созвал сенат и пришел туда в очень хорошем настроении. Луций Геллий Попликола, который решил остаться в Риме, чтобы досаждать Октавиану, почувствовал, как у него встали дыбом волосы на затылке и на руках, а по спине потек холодный пот. Что еще приготовил этот маленький червяк? И почему у Планка и Тиция такой вид, словно они сейчас лопнут от веселья?

– В течение двух лет я говорил членам римского сената о Марке Антонии и его зависимости от царицы зверей, – начал Октавиан, стоя перед своим курульным креслом с толстым свитком в правой руке. – Но какие бы аргументы я ни приводил, мне не удавалось убедить многих из вас, присутствующих здесь, что я говорил правду. Вы все время требуете доказательств. Очень хорошо, у меня есть доказательства! – Он поднял вверх свиток. – У меня в руке последняя воля Марка Антония, и в ней все доказательства, какие только могут потребоваться самым преданным сторонникам Антония.

– Последняя воля? – вскочив, спросил Попликола.

– Да, его завещание.

– Завещание человека священно, Октавиан! Никто не может вскрыть его, пока автор жив!

– Если оно не содержит предательских намерений.

– Даже в таком случае! Разве можно объявить человека предателем посмертно?

– Да, Луций Геллий. Определенно.

– Это незаконно! Я запрещаю тебе продолжать!

– Как ты можешь остановить меня? Если ты будешь вмешиваться, я велю своим ликторам вышвырнуть тебя. А теперь сядь и слушай!

Попликола огляделся, увидел лица, на которых было написано крайнее любопытство, и признал свое поражение. На данный момент. Пусть это молодое чудовище сделает худшее, но потом… И он сел, зло глядя на всех.

Октавиан развернул завещание, но не стал читать. Он знал его наизусть.

– Я слышал, что большинство из вас называют Марка Антония идеалом римлянина. Он заботится о процветании Рима, он храбр, смел, в высшей степени подходящая кандидатура для распространения римского правления на весь Восток. Вот почему он просил – и получил! – Восток после Филипп. Это было десять лет назад. В течение этих десяти лет Рим почти не видел его, так тщательно и ревностно исполнял он свои обязанности. Во всяком случае, так считают некоторые из вас, например Луций Геллий Попликола. Но с какими бы благими намерениями он ни поехал на Восток, такой настрой продолжался недолго. Почему? Что случилось? Я могу ответить одним словом: Клеопатра. Клеопатра, царица зверей. Могущественная колдунья, поклоняющаяся темным силам, познавшая науку любви и ядов. Разве вы забыли царя Митридата Великого, который ежедневно травил себя сотней ядов и принимал сотню противоядий? Когда он попытался убить себя ядом, яд не подействовал. Одному из охранников пришлось заколоть его мечом. Я еще напомню вам, что царь Митридат был дедом Клеопатры. В ее жилах течет кровь врага Рима. Они с Антонием впервые встретились в Тарсе, где она очаровала его, но еще недостаточно. Хотя она родила ему близнецов, Антоний не был в ее власти до зимы этого года, когда он готовился к походу в Парфянское царство. Он вызвал ее в Антиохию, и она явилась. И ошивалась в его лагере, словно дешевая восточная потаскуха. Да она потащилась за Антонием и его гигантским войском к истокам Евфрата! Тут Антоний пришел в себя и велел ей отправиться домой – это был его последний самостоятельный поступок! Почему наш бравый Антоний спасовал перед ней? – Октавиан пожал плечами. – Вопрос, на который у меня нет ответа.

Попликола внезапно замер, скрестив на груди руки. Планк на передней скамье и Тиций на среднем ярусе все время ерзали от нетерпения. Октавиан заметил это. Он снова заговорил в полной тишине: