Антоний и Клеопатра

– Лес пусть растет, – оживленно продолжал Агриппа. – Я намерен соединить Лукринское и Авернское озера, прорыв несколько больших каналов. Затем я разрушу дамбу, которая отделяет Лукринское озеро от моря. Морская вода пойдет по каналам и постепенно сделает Авернское озеро соленым.

На лице Октавиана отразились ужас и сомнения.

– Но… но дамба была построена, чтобы температура и соленость озера были пригодны для разведения устриц, – сказал он, думая о затратах. – Впустить море – значит окончательно разрушить место обитания устриц. Агриппа, местные жители проклянут тебя!

– Они вернут своих устриц после того, как мы раз и навсегда побьем Секста, – резко отреагировал Агриппа, нисколько не беспокоясь о гибели промысла, существовавшего на протяжении нескольких поколений. – То, что я снесу, они могут потом снова построить. Если сделать так, как я планирую, Цезарь, у нас будет огромное пространство тихой, защищенной воды, где можно будет поставить на якорь все наши корабли. И не только это: мы сможем обучать экипажи искусству морского боя, не боясь появления Секста на рейде. Вход будет слишком узким и сможет одновременно пропустить только два корабля. И чтобы быть уверенным, что Секст не спрячется неподалеку от берега, ожидая, когда мы будем выходить по двое, я собираюсь прорыть два больших канала между Авернским озером и берегом в Кумах. Наши корабли смогут легко проплыть по этим каналам и окружить Секста с флангов.

Октавиан почувствовал шок, словно от погружения в ледяную воду.

– Ты равный Цезарю, – медленно проговорил он, настолько пораженный, что даже забыл назвать своего приемного отца божественным Юлием. – Это план, достойный Цезаря, шедевр инженерной мысли.

– Я равный божественному Юлию? – удивился Агриппа. – Нет, Цезарь, это просто здравый смысл, и, чтобы выполнить задуманное, нужно много и тяжело поработать. На пути от одной верфи до другой у меня было время подумать. Но кое-что я упустил. Корабли не могут двигаться сами. У нас есть корабли, полностью укомплектованные экипажами, но, вероятно, две трети нашего флота составят новые корабли, без команд. Большинство галер, которые я реквизировал, – «пятерки», но я брал и «тройки» с верфей, на которых нет возможности строить суда почти двести футов в длину и двадцать пять футов в ширину.

– Квинквиремы очень неповоротливы, – возразил Октавиан, показав, что он не полный невежда, когда речь заходит о военных галерах.

– Да, но зато они имеют преимущество в размерах и могут иметь двойной таран из цельной бронзы. Я искал усовершенствованные «пятерки», не более двух гребцов на одно весло на трех скамьях – два, два и один. Просторная палуба для сотни солдат, а также катапульт и баллист. В среднем по тридцать скамей у одного борта – это триста гребцов на одно судно. Плюс тридцать моряков.

– Я начинаю понимать твою проблему. Но конечно, ты решишь ее. Триста на триста гребцов будет девяносто тысяч. Еще сорок пять тысяч солдат и двадцать тысяч моряков. – Октавиан потянулся, как довольная кошка. – Я не военачальник и не флотоводец, но я владею тонкой римской наукой материально-технического обеспечения.

– Значит, ты скорее возьмешь сто пятьдесят солдат на каждое судно, а не сто?

– Да, думаю, так. Обрушимся на врага, как муравьи.

– Пока мне достаточно двадцати тысяч человек, – сказал Агриппа. – В смысле, чтобы начать строить гавань, а для этого кто-нибудь может набрать бывших рабов, ходивших по Италии в поисках латифундий, которые твои уполномоченные поделили на участки для ветеранов. Я буду платить им из выручки от продажи рабов, буду кормить их и помогу с жильем. Если они хорошо себя проявят, потом они смогут тренироваться на гребцов.

– Это будет их стимулировать, – улыбнулся Октавиан. – Это умно. У бедняг нет средств, чтобы отправиться домой, так почему бы не предложить им кров и сытую жизнь? Рано или поздно они едут в Луканию и становятся разбойниками. Этот выход гораздо лучше. – Он прищелкнул языком. – На это уйдет много времени, намного больше, чем я надеялся. Сколько времени надо, Агриппа?

– Четыре года, Цезарь, начиная со следующего. Этот год не в счет.

– Секст и трети этого срока не выдержит, нарушит условия договора. – Густые золотые ресницы прикрыли глаза. – Особенно сейчас, когда я развелся со Скрибонией.

– Cacat! Почему?

– Она такая сварливая мегера, я не могу с ней жить. Чего хочу я, того не хочет она. Она ворчит, ворчит, ворчит…

Агриппа пристально посмотрел на Октавиана. «Значит, ветер подул с другой стороны, да? Но не могу определить с какой. Цезарь что-то задумал, все признаки налицо. Что же такое он задумал, что потребовало развода со Скрибонией? Сварливая? Ворчунья? Нисколько, Цезарь. Меня ты не одурачишь».

– Мне потребуется несколько человек для руководства работами на озерах. Ты не против, если я сам их подберу? Возможно, армейских инженеров из моих легионов. Но нужен кто-то влиятельный, чтобы руководить ими. Пропретор, если у тебя есть свободный.

– Нет, у меня есть свободный проконсул.