Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

Интересно, что сразу же после Октябрьской революции возникло представление о невозможности с помощью фамилии точно отразить индивидуальную сущность человека, зародилась надежда на создание какой-либо дефиниции для адекватной характеристики личности. А. Г. Гойхбарг во вступительной статье «Первый кодекс законов РСФСР» к одноименному юридическому документу высказывал надежду: «Быть может, через очень короткое время можно будет вычеркнуть целый ряд записей, напр. о регистрации браков, отсутствующих, перемены фамилий, если вместо фамилий будут введены более рациональные, более разумные различия отдельных людей». [2303] В самом кодексе законов устанавливался «порядок ведения регистрационных книг», в котором числилась «книга записей лиц, изменивших фамилии и прозвища». [2304] Прозвища почитались настолько серьезной характеристикой человека, что, по первому советскому законодательству, их разрешалось менять: «Записи о перемене прозвищ и фамилий заносятся в соответствующую регистрационную книгу по получении заявления и по соблюдении формальностей, установленных статьями 2-ой и 3-ей декрета о праве граждан изменять свои фамилии и прозвища» (ст. 50). [2305] Следовательно, кодекс законов учитывал сложившуюся в крестьянской среде практику наделять людей прозвищами.

Любопытно, что попытки разгадать тайну происхождения фамилии Есенина не иссякают до сих пор. Так, в беседе с нами заведующий кафедрой литературы Рязанского государственного педагогического университета доцент А. В. Сафронов в 1995 году полушутя-полусерьезно предложил свою версию: безграмотный крестьянин-предок на вопрос писаря мог ответить «Я Сенин» и стать таким образом родоначальником фамилии, сведенной писцом в одно слово, тем более что на Рязанщине Сенины очень распространены (среди них, например, безвременно скончавшийся в 2000 г. поэт Анатолий Сенин). Еще при жизни Есенина его фамилия писалась иногда как «Ясенин» в соответствии с фонетическими особенностями «якающего» диалекта. Фамилия отца поэта в официальных бумагах порой обозначалась как «Ясинин». [2306]

Согласно новым разысканиям по родословию поэта его племянницы Н. В. Есениной (Наседкиной, 1923–2006), отец Есенина в первые годы работы в Москве писал свою фамилию с начальной буквы «Я» (например, на конвертах писем к сыну 1914–1916 гг. – Ясенин), так оформлено и на его визитной карточке как торговца в мясной лавке купца Крылова в Замоскворечье. [2307] Н. В. Есенина (Наседкина) сообщает: «В семейном предании было предположение, что фамилия “Ясенин” происходит от прадеда Осипа Климовича, который имел прозвище “ясень”, а фамилия Есенин образована от церковного слова “есень”, означающего осень. И вообще в Константинове до революции было много семей, фамилии которых образовались как от времен года, так и от явления природы: Зимины, Есенины, Ветровы и другие». [2308]

Кроме этимологизации фамилии предпринимались попытки найти смысл в имени поэта. Некоторые современники устанавливали созвучие сразу между двумя именами – фамильным и личным, находили особый смысл в вовлечении именных омофонов в авторские сочинения. С. Григорьев обратился к поэту со страниц книги 1921 г. «Пророки и предтечи последнего завета»: «Есенин! Ненько мое! Знаешь ли ты, что “нень” и есть звуковой образ твоего имени? Всякий несет карму своего имени. Творческое дело поэта – есть развертывание образа своего, данного ему в имени целокупно. “Мне навстречу как сережки прозвенит девичий смех”. Вы слышите, что это подпись развернулась: Сережки Есенина». [2309]

Есенин и сам имел склонность вовлекать в художественный контекст смысл имени, как бы погружать его этимологию в природную среду. Августа Миклашевская вспоминала о стремлении поэта этимологизировать ее имя, помещая его в рамки месяцеслова: «В стихотворении “Ты такая ж простая, как все” больше всего самому Есенину нравились строчки: “Что ж так имя твое звенит, Словно августовская прохлада” – и он повторял их». [2310]

Крестьяне с. Константиново, как и других мест, также считали важным, в честь какого святого нарекли младенца и благозвучно ли его имя. По свидетельству племянницы поэта Н. В. Есениной-(Наседкиной), в родном селе желали в день ангела: «Дай Бог тебе крепкого здоровья, а ангелу твоему – золотой венец». [2311] При имянаречении будущего поэта его бабушку Аграфену Панкратьевну опечалило, что ближайшим духовным покровителем оказался Сергий, потому что это же имя носил не нравившийся ей сосед; однако батюшка успокоил, что имя это хорошее и благоприятно скажется на судьбе человека. [2312]

Имянаречение младенца являлось основополагающим в жизни только что родившегося человека, понимая это, крестьяне Рязанской губ. проводили специальный ритуал, сопровождавшийся обрядовой родильной песней: