Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

«Он умер российскою холодной зимою,
И ангелы – „за“, и архангелы – „за“.
Его, как Спасителя, слезами умоют,
И слёзы замёрзнут, залепят глаза…
По чёрной дороге Россия ступала,
Права позапрятаны, и попран был Храм.
И в смертные дроги судьба его пала
Кровавыми пятнами на головы нам…
Так кто ж мы такие? И в чём наша сила,
Что наши мессии уходят от нас?
Жива ли Россия, и – будет Россия?
Никто не ответит, и Бог не подаст».

После грандиозных похорон Ленина Политбюро ЦК приняло вдруг решение перезахоронить на Красной площади и Карла Маркса. На первый взгляд, ничего тут такого нет. Все уже привыкли, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Хотя, если с другой стороны взять, оно верно, потому что всесильно – разве так может быть? Дети и родственники Карла Маркса этот алогизм решили просто, заявив: «То, что строится в СССР, к Марксу никакого отношения не имеет».

Пришли другие времена, мой друг, поверь…

Наверное, первым заметил стремительно надвигающиеся перемены глава Моссовета Лев Борисович Каменев. Весь год, пока Ленин болел, он председательствовал на заседаниях Политбюро ЦК. Чувствовал себя вполне уверенно: как-никак двадцать лет дружбы с Ильичом и женитьба на сестре Троцкого – это козыри.

На празднование Нового года он пригласил к себе домой Сталина. Предложил тост за здоровье ещё живого тогда Ленина. И в спокойном взгляде янтарных глаз Иосифа Виссарионовича прочитал: «Год, а всего три». Так и случилось: через год, в январе 1924-го, Сталин заявил с трибуны конференции: «Ошибка Троцкого в том и состоит, что он противопоставил себя ЦК и возомнил себя сверхчеловеком». Одного козыря Каменев вмиг лишился, а через три года лишится вообще всего.

…Историки-исследователи ещё долго будут выяснять, кто первый сказал фразу: «Революция пожирает своих детей». Но имеет ли это большое значение? Пожирает, пожирала и, скорее всего, будет пожирать. На то она и революция. Жравчик плюшевый, как выразился один писатель.

Кто не с нами, того и сожрём. Если ты колеблешься или хоть в чём-то против, сразу ты – Баба Яга. Мы тебя не просто «пропесочим», мы о тебе разгромно-обличительную статью в газете напечатаем. А то и потяжелее статью пришьём, и президиум-тройка тебя сожжёт глаголом: «Партбилет ложь!»

Очень скоро Анжелика Балабанова получит из советской дипмиссии газету «Правда», в котором прочтёт указ об исключении её из рядов Российской коммунистической партии за «меньшевистский подход». В этом же номере содержалась статья Емельяна Ярославского, который стал главным специалистом по обличению в печати неугодных Политбюро ЦК.

– Странно как, – успокаивающе скажет ей Виктор Кибальчич. – Революция сначала пожирала своих детей, теперь, видимо, дошла очередь до родителей. Новых членов принимают массово, а основателей партии исключают. Эти четверть миллиона пролетариев, что приняты в РКП(б) после смерти Ленина, они что, специально ждали кончины Владимира Ильича? У нас любить умеют только мёртвых? Или я чего-то не понимаю?..

Балабанова стала первой из «выдающихся членов партии», которых «Правда» обличила как предателей-оппозиционеров. Вторым будет Троцкий, третьим – Зиновьев. «Гонка с выбыванием» только начиналась.

…Лев Давидович Троцкий стремительно поднимался на вершину славы и популярности. Ленин знал, чувствовал, что новую власть никто не сможет защитить, кроме Троцкого. Красную армию тот создал, «вытащил из небытия», как потом признавал Ильич. А после Гражданской войны, которая была победоносно завершена двадцать пятого октября 1922-го, Троцкий круто занялся экономикой. Кожаный костюм и сапоги сменил на белую униформу без знаков отличия. Плюс светлые ботинки и широкая плоская фуражка, тоже белая. Вот он какой – председатель Реввоенсовета, неоспоримый «вождь № 2», большой любитель смотреться в зеркало истории. Коллеги по партии принимали его с восхищением, но без любви. А сам он никогда не снисходил до панибратства. Его всегдашняя суровость и неукоснительная требовательность постоянно подпитывали завистников и недоброжелателей.

Этот самоучка был эрудитом во многих областях знаний, его энергии и способности мгновенно принимать решения хватило бы на десятерых. Да, было время, когда Ленин называл его «иудушкой». Однако когда заболел, оставил ему чистые бланки председателя Совнаркома со своей подписью – мол, делай, что считаешь нужным.