Анжелика и султан

В помещение ворвалось несколько стражников. Старший из них подошел к персу, поклонился ему и сказал:

— Ваша честь! Из крепостной тюрьмы сбежал каторжник. Мы видели, что он вошел сюда.

— Сюда никто не входил! — холодно возразил посланник.

— Ваша честь, я буду вынужден обыскать весь дом.

— Вы забываетесь! — надменно оборвал его перс. — Посольство не подлежит обыску. Здесь территория моей страны!

Старший молча взглянул на посланника, потом круто повернулся и пошел к выходу. Остальные заторопились за ним.

Перс посмотрел, как слуги закрыли за ними двери, и вошел в комнату, где оставил Рескатора.

— Благодарю, — поклонился тот, так как слышал весь разговор посланника с тюремной стражей.

— Вы что, собрались на бал-маскарад? — осведомился перс.

— О, нет! — ответил Рескатор, — Мне просто надо было попасть в Алжир.

— Сложный путь! — засмеялся посланник.

— Зато соблюдена тайна — объяснил собеседник.

Рескатор слишком известен, а в моей ситуации чем меньше будет огласки, тем лучше.

— Что я могу сделать для вас? — деловито осведомился перс.

— Ну, прежде всего помогите мне стать самим собой, — сказал Рескатор, показывая на свою истрепанную одежду, — но это мелочи, главное — это найти и выручить Анжелику, мою супругу, проданную работорговцу Сулейману, который прибыл недавно с ней сюда, чтобы продать ее в гарем султана Марокко.

— Ну, если ваша жена еще в руках этого перекупщика, то вы сумеете ее освободить, но боюсь, что она уже на пути в Микены под охраной Османа Фераджи — тогда вы бессильны, и даже я, ваш друг, не осмелюсь оказать вам поддержку, — со, вздохом сказал посланник.

— Султан Марокко внушает вам такой страх? — удивился Рескатор.

— Вы наши обычаи знаете. Его чтут, как наместника пророка на земле. Поэтому любая женщина, попавшая в его гарем, считается неприкосновенной. Поверьте, здесь вы ни на кого не сможете рассчитывать.

— Могу! — уверил его Рескатор и, видя удивление собеседника, пояснил — на Анжелику… и на себя!

Глава четвертая

По раскаленным пескам огромной пустыни, похожей на бурное море, — это сходство придавали высокие барханы, как волны, поднимавшиеся повсюду, — медленно двигался большой караван.

Внезапно поднялся, все усиливающийся ветер и пески барханов заструились, предвещая надвигающийся самум.

На горизонте показались, пока чуть видимые, раскачивающиеся хоботы смерчей.

Всадник в белом одеянии кочевника пустыни с закрытым до глаз лицом, который сидел на грациозной арабской лошади, нервно перебирающей сухими ногами, приблизился к голове каравана и сказал едущим впереди:

— Надвигается песчаная буря. Назад! Возвращаемся в оазис, переждем там, а когда самум пройдет, продолжим наше путешествие.

Дождавшись, когда караванщики торопливо начали поворачивать животных, пугливо озираясь на приближающиеся смерчи, Осман Фераджи — это был он — крикнул стражникам, замыкающим караван:

— Смотрите, чтобы никто не отстал! Головы поснимаю!

Для опасения были основания: тут и там лежали или торчали из песка белые кости животных и людей, отполированные песком и зубами хищников. Это были жертвы пустыни.

Затем управляющий подъехал к большому верблюду С легкой, закрытой ажурными занавесками беседкой на спине. Внутри сидела Анжелика и обмахивалась резным веером.

Осман Фераджи откинул полупрозрачную ткань и спросил у нее:

— Вы чего-нибудь желаете?

— Да. Сбежать отсюда! — бросила Анжелика.

— Но кругом пустыня?! — удивился управляющий гаремом.

— Тем лучше! — отрезала Анжелика.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Фераджи, оценив ее мрачный юмор, — В вас сидит бес.

— Вы его еще не видели! — строптиво сказала Анжелика и задернула занавеску.

Фераджи усмехнулся и отъехал от пленницы.

Караван вовремя вернулся в оазис под защиту строений и деревьев: вершины пальм согнулись под натиском бури. Сразу потемнело, тучи песка поднялись в воздух, закрыв солнце, и не давали дышать, проникая через малейшие щели в дома жителей оазиса, в которых разместился Осман Фераджи со стражей и Анжеликой.

В первую очередь он побеспокоился о ее удобствах, терпеливо снося все ее капризы.

Слуги и погонщики разместились снаружи среди животных, укрывшись за их спинами и набросив на себя накидки. Животные без понуканий улеглись, понимая, что так им будет легче переждать бурю. Прошло несколько часов, ураганный ветер стих и караван, не понеся никаких потерь, продолжил свой путь.

Во время утомительного пути Осман Фераджи пытался разговорами развлечь непокорную Анжелику и отвлечь ее от горестных дум.

Наконец, впереди показались башни минаретов, стены роскошного дворца, утопающего в зелени и Пассивные ворота, за которыми находился город.

— Мы приближаемся, — сказал с гордостью Осман Фераджи, — вы знакомы с роскошью Версаля, а теперь вы убедитесь, что Микены — это чудо Востока!.

Со сторожевых башен их, видимо, заметили, так как спустя некоторое время входные ворота распахнулись и оттуда с гиканьем и выстрелами в воздух из ружей вынеслась кавалькада всадников, во главе которой мчался красивый араб в чалме и белом халате. На боку у него висела сабля в ножнах, усыпанных драгоценными камнями.