Анжелика и султан

Все люди каравана, кроме Османа Фераджи, бросились на землю на колени и ждали приближения своего владыки.

Фераджи, который находился рядом с Анжеликой, тихо сказал, задернув занавеску кибитки:

— Султан! Вам нужно закрыть лицо.

— Не вижу причины, — холодно ответила Анжелика.

— Я не представлю ему непокорную женщину, — спокойно сказал управляющий, — и пока помещу вас в нижний гарем для отвергнутых жен.

— Я вам буду только благодарна, — саркастически ответила Анжелика.

— Не спешите благодарить, — сказал он и, отъехав от верблюда, спешился и направился навстречу султану, который шел к нему. Не доходя до султана нескольких шагов, Осман Фераджи сделал знак приветствия и, приложив руку к груди, склонился в низком поклоне перед ним.

— Приветствую тебя, Осман Фераджи, — милостиво обратился султан к своему подданному.

— Будь благословенен, всемогущий повелитель! — еще ниже склонился перед ним управляющий.

— Скорее покажи, что ты мне привез! — нетерпеливо сказал султан.

— Смотрите, повелитель, — все самое редкое, что мог отыскать: прекрасные книги, клавесин и, естественно, пряности, ткани, ученого астролога — предсказателя судьбы, испанские клинки, немецкие пистолеты… часы, величиной с яйцо.

— Неужели? Что бы я без тебя делал?

— А я без вас! — учтиво поклонился управляющий.

— И, наверное, как всегда, ты приготовил мне какую-нибудь диковинку? — спросил владыка, подходя к верблюду, где, скрытая за занавесками от глаз людей, слушала их разговор Анжелика, сжавшаяся от последних слов султана.

— Вы угадали, — вкрадчиво ответил Осман Фераджи, стараясь отвлечь внимание султана и отвести его от верблюда, на котором сидела маркиза. — И этот подарок так великолепен, что вам позавидовал бы король Франции.

— Что же это? — загорелся нетерпеливым любопытством владыка.

Осман Фераджи, понимая состояние Анжелики и внутренне посмеиваясь над ее испугом, выдержал паузу и сказал, отходя в сторону и сделав знак слугам — Английский жеребец!

Анжелика с облегчением вздохнула, но уязвленное самолюбие заставило ее сделать гримаску и тихонько хмыкнуть.

Два рослых араба, с трудом сдерживая великолепного породистого скакуна, подвели его к султану.

Глаза его сразу загорелись, он оценил высокие достоинства благородного животного, спокойно подошел к нему и стал гладить по шее, тихо приговаривая:

— Так ты прибыл сюда из Англии? Пересек всю Францию, море, пустыню…

Потом отошел от скакуна, который косил на него глазами и вздергивал голову при прикосновении руки владыки к шее…

Вдруг султан властно крикнул:

— Седло!

Жеребец запрял ушами, нервно заржал и встал на дыбы, когда почувствовал на спине неприятный предмет. Четверо слуг напрягали все свои силы, чтобы удержать взбунтовавшееся животное.

Лицо султана преобразилось: спокойное и невозмутимое перед этим, оно стало» повелительным и возбужденным. Тонкие ноздри красивого носа затрепетали от участившегося дыхания — владыка увидел перед собой силу и ярость животного, которое решил обуздать и покорить.

Одним прыжком он взлетел в седло и сделал знак слугам отойти в сторону. Почуяв на себе непривычную тяжесть седока, непокорное животное встало свечкой на дыбы, надеясь сбросить с себя всадника, а когда это не удалось, начало взбрыкивать и‘лягаться задними ногами, выделывая разнообразные прыжки.

Все было тщетно: наездник сидел, как влитой, крепко сжимая бока коня ногами.

Прекратив прыжки на месте, жеребец вдруг рванулся вперед и, поднимая из-под копыт фонтанчики камней и песка, помчался вдаль.

Легонько постукивая концом плетки о свою ладонь, Осман Фераджи подошел к верблюду, где сидела Анжелика, и с любопытством посмотрел на нее.

Маркиза, не отрывая глаз, с интересом наблюдала за наездником.

Управляющий с удовлетворением покачал головой и опять отошел к свите султана, глазевшей на редкое зрелище.

Прошло довольно много времени. Видно было издали, как прыжки и взбрыкивания животного сменялись стремительным галопом, но энергии у него оставалось все меньше; все послушнее становилось оно твердой воле наездника. Ело хватка и воля сделали свое дело, к каравану, стоявшему в ожидании султана, владыка вернулся уже на укрощенном жеребце, роняющем белые хлопья пены на песок пустыни.

Всадник, разгоряченный схваткой, но уже довольный и спокойный, легко спрыгнул с него и передал поводья подскочившим слугам.

— Осман Фераджи!

Осман Фераджи подошел к султану и, склонившись в поклоне, с уважением произнес:

— Вы укротили его, мой повелитель!

Султан потрепал холку коня и самодовольно ответил:

— Он полюбил меня!

Затем приказал слугам отвести изнуренное животное в свою конюшню, а сам пересел на того коня, на котором встречал караван, и гикнув, умчался вместе со свитой и воинами обратно в город.

Глава пятая

Осман Фераджи посмотрел ему вслед, гордый за своего владыку, и, подойдя к верблюду, на котором сидела Анжелика, спросил ее:

— Итак?

— Что итак? — не поняла она.

— Султан бесподобен?! — полувопросительно-полуутвердительно сказал управляющий.

— Недурен, — нехотя согласилась Анжелика.

— Вы сами видели, жеребец ему поначалу противился, а потом полностью покорился…