Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Иэн скользнул в комнату, едва не перейдя на бег. Влетел в спальню, где Элфи аккуратно укладывал Этери на мягкие, пахнущие лавандой подушки. Ее грудь равномерно вздымалась. Чужестранка была погружена в сон.

Облегчение стало самым удивительным чувством для Иэна.

— Какой же ты… — насмешливо щуря лисьи глаза, протянул альв.

— Какой? — вместо нормального голоса изо рта мужчины вырвался угрожающий рык.

— Предсказуемый, — пожал плечами он.

— Что ты с ней сделал?

— Тебе должно быть все равно, — усаживаясь на краешек кровати, продолжал дразнить его Элфи. — Ты столько гадостей наговорил бедняжке Тери, зато сейчас готов порвать меня на куски, даже не подозревая, что твоя благоверная всего лишь напилась в ресторации вместе с твоим отцом.

Такого заявления Иэн не ожидал, широко распахнув глаза.

— Она сделала… что?

— Нам нужна была информация, а Хагалаз единственный, кто мог нас ею снабдить, — болтая в воздухе ногами, поведал альв. — Жаль, что Этери просчиталась и выпила больше нужного. Уверен, из этого старого полена можно было вытянуть еще что-то.

— Значит, это не твоя работа, — вздохнул Иэн.

— Еще чего! — фыркнул Элфи, заправляя за уши пряди иссиня черных волос, — но в одном я преуспел, всадник.

Элфи протянул руку к спящей Этери. Ее смоляные пряди беспорядочно разметались по подушке, контрастируя со светло-кремовой наволочкой. Альв подхватил завиток у лица, пропустил его меж пальцев, хитро улыбаясь, потом провел пальцем по щеке девушки, стирая невидимое пятнышко.

Иэн в мгновение оказался рядом, перехватил руку Элфи и сжал ее с такой силой, что не будь тот из маленького народца, запястье сломалось бы, оставив после себя лишь неприятных хруст костей.

Ухмылка Элфи стала нечеловечески страшной.

— В чем-то преуспели все, кроме тебя, — прошептал альв, склонившись к злому, как стая волков, мужчине.

Иэн ударил его. Без замаха, целясь в челюсть, но задел лишь воздух перед собой. Он оглянулся. Элфи стоял около окна и смеялся над ним.

— Куда подевалось твое хваленое равнодушие, мальчишка? — высокомерно проговорил он. — Я не собираюсь тратить свое время на бессмысленную драку с глупым человеком, не имеющим смелости рассказать Этери всю правду.

— Откуда? — сквозь крепко стиснутые зубы выдавил Иэн. — Откуда ты знаешь?

— Ты забыл, кто я? — насмешливо заломил бровь альв. — Я знаю все, начиная от вашего путешествия после исчезновения Этери Фэрнсби, заканчивая тем, какое белье ты сегодня надел.

Иэн выругался, больше не делая попыток напасть.

— Единственное качество, которое мне в тебе нравится, — продолжал с независимым видом Элфи, — это благоразумие. Ты выбрал отвратительный метод держать ее подальше от себя, но я не могу не признать его эффективность. Прикосновения сведены к минимуму. Мои поздравления, всадник, — он медленно захлопал в ладоши.

Издевательские аплодисменты были вполне заслуженно.

— Ты знаешь, как убрать это? — мужчина закатал рукав, обнажая искусную вязь, состоящую из тонких веточек, листьев и пары рун. — Как снять проклятие?

— Не знаю, — Иэн застонал от отчаянья, — а если бы знал, не сказал бы. За тобой весело наблюдать, — вновь рассмеялся альв и исчез.

Комната наполнилась ароматом сожженного леса и сладко-ядовитого аконита. Последняя фраза Элфи потонула в тишине спальни:

— Будь смелее, всадник.

Хэлл повернулся к спящей на кровати Этери. Его лицо разгладилось, а в уголках губ затеплилась улыбка. Когда он смотрел на нее, из всех чувств оставалась только затаенная нежность. Иэн опустился на жесткий неудобный стул, стоящий подле кровати, и тихо заговорил, зная, что девушка его не услышит:

— Я надеюсь, ты никогда меня не простишь, даже если я приползу к тебе на коленях, моя милая Чужестранка, — он поправил одеяло, борясь с желанием коснуться ее руки. — Ведь если я услышу из твоих уст “прощаю”, то буду ненавидеть себя до конца жизни.

В спальне был слышен звук ее дыхания, нарушающий безмятежную тишину. Скрип двери ворвался в нее слишком неожиданно.

— Папочка?

Клементина несколько раз моргнула, привыкая к темноте, и подбежала к Иэну, забираясь к нему на колени.

— Тише, Клеми, — попросил он, гладя девочку по светлым волосам.

— Тетя Тери спит? — прошептала ему на ухо Клементина.

Иэн улыбнулся.

— Да. Она устала.

— Пусть ей присниться что-нибудь хорошее, — улыбнулась она в ответ.

— Обязательно, солнышко.

Они ненадолго замолчали. Хэлл уж было подумал, что дочь уснула, но тут она позвала его:

— Папочка?

— М-м?

— А почему я могу прикасаться к тете Тери, а к братику не могу? — спросила Клеми, имея в виду Кевина.

Мужчина вздохнул, крепче прижимая ребенка к себе.

— Этери особенная, Клеми.

— Это потому, что у нее глазки страшные? — нахмурилась она.

Иэн тихо рассмеялся.

— Нет, маленькая моя. Глаза Этери удивительные. Просто она… — он замялся, стараясь подобрать нужное слово.

Клементина вскинула голову, чтобы встретиться с Иэном взглядом, и прошептала:

— Ты ее любишь.

Иэн Кадоган неловко закашлялся.

— Не совсем так.

— Папа — лжец! — заявила малышка. — Ты сам мне говорил, что врать нехорошо, когда я съела все конфеты братика из его запасов!