Апокалипсис

Он потащил девушку подальше отсюда. Шли долго, пока не оказались у большого карьера на окраине города, спустились, поднимая облако пыли. Сухая земля скрипела на зубах, заставляла глаза слезиться. Дальше скатились по песку и затаились за большим валуном. Раньше здесь было полно воды, теперь осталось небольшое озерцо, похожее на мутную лужу. Вокруг сухие камыши выше человеческого роста. Омерзительный запах от мертвой рыбы на берегах.

Переместились в заросли и затихли, переводя дух. Не говоря ни слова, Луций, чавкая ногами по жиже, подошел к воде, попытался попить, но она оказалась тухлой. Сплюнул, стал отмывать от засохшей крови руки и лицо. Когда вернулся, девушка сидела на том же месте, где он ее оставил. Сел рядом, стеклянным взглядом уставился в небо.

— Спасибо, — единственное слово, которое он услышал от нее в тот день.

Тогда он даже не посмотрел в ее сторону. Так и сидели молча, пока не стемнело.

Он еще не знал, что все рухнуло, что государственного строя больше нет, что каждый город превратился в крохотную страну, а люди объединялись в группы, чтобы выживать. Группы заключали союзы, а когда не хватало провизии, вцеплялись в глотку друг другу. И чем больше проходило времени, тем страшнее становилось жить на этой загнивающей планете. В мире остался один принцип — выживает сильнейший. Опустившись до инстинкта самосохранения, человек все больше уподоблялся животному.

Тогда в камышах Луций со спасенной девушкой просидели почти двое суток. Пока их не нашел отряд «Огненных братьев». Они уходили своей общиной на юг, собирая по пути выживших. Луций прекрасно помнил, как проезжали разграбленные города, опустошенные села и деревни, как с боем прорывались через группировки обезумевших голодных людей. Он видел своими глазами молящихся, безответно просящих помощи каждый у своего бога. Видел и тех, кто с криками кидался на них в угоду своим богам. Он понимал все четче, что нет ничего, кроме них — людей, что с религиями нужно покончить раз и навсегда.

И она указала ему путь, направила его, объяснила, что если не будет верований, то не будет и раздоров; не будет новых пророков — не будет и войн. Она растолковала ему все, и он, трясясь в кузове грузовика, ясно осознал одно: старый мир умирает и нужно помочь ему поскорее исчезнуть, а на руинах построить новый. В своем новом мире он не оставлял места старым богам и всем тем, кто был с ними связан, так же как и она. Она — его Мария — дала ему новую жизнь, новую цель, новую идею. Идею о том, что мир нужно спасти от зверя, пришедшего уничтожить их.

— Генерал!

Луций поднял голову, рука резко опустилась на рукоять меча. От неожиданности парень азиатской внешности вздрогнул, но тут же вытянулся во весь рост.

— Генерал, вызывали?

Перед взором Луция предстал Самурай — его лучший разведчик. То ли бурят, то ли монгол, а может и китаец. Он и сам не знал своей национальности, но по негласному соглашению все почему-то считали его японцем. Невысокий, гибкий, словно змея, и бесстрашный. За эти качества он и приглянулся Луцию. Затертый, выцветший от времени плащ, сшитый вручную из пластов кожи, доходил до колен, вместо воротника капюшон, вокруг шеи намотан серый шарф, за спиной прорезано отверстие для ножен, из которого торчала рукоять катаны. На локтях и коленях защита, под плащом виднелась мотоциклетная куртка с пластиковой «броней». Широкий ремень с массивной бляхой, на котором пристегнут нож и пистолет с глушителем, пара запасных обойм. Этому человеку много оружия никогда не требовалось.

В разведку он всегда ходил один. Ни разу он не подвел Луция и был предан ему, словно пес, как и все остальные. Генерал был для них живым богом. Каждого из своих офицеров Луций отобрал лично, каждый был ему чем-то обязан и был готов отдать за него жизнь, не раздумывая.

Самурай, он же Шона, что означало с монгольского «волк», или, как его чаще звали, Шон, спасся лишь благодаря Луцию. В тот день отряд генерала вышел на рейд и наткнулся на деревушку, где Шон был рабом уже больше года и думал, что его участь решена, но Фортуна имела на него свои планы, и, по-видимому, Луций тоже. Деревушку занимала группа фанатиков-язычников. Они считали себя верными детьми Велеса — бога, что являлся в медвежьем образе. У них даже был огромный гризли, которого они подобрали еще медвежонком из развалившегося зоопарка много лет назад. Его приучили к человеческому мясу, принося ему жертвы, чтобы их народ жил лучше. Дети Велеса опустошили округу, поработив всех, кого только можно было поймать.