«Апокалипсис»: тайны раскрываются

Г. П. Федотов обратил внимание на такое лицемерное добро, назвав его «антихристовым добром». В более мягкой формулировке – «нецерковное добро». По мнению Федотова, «Краткая повесть…» была написана Соловьевым именно для того, чтобы остановить нарастающий вал «нецерковного добра», который обрушился на Россию со стороны писателей, философов, общественных деятелей, представляющих интеллектуальную элиту России. Самым опасным таким деятелем, по мнению Соловьева, был Лев Толстой. Федотов в этой связи высказывает такое предположение: «Соловьев, создавая образ антихриста, преследовал цель разоблачения нецерковного добра в учении и жизни Льва Толстого».

Федотов обратил внимание на то, что некоторых читателей (в том числе почитателей Владимира Соловьева) такой «положительный» образ антихриста смутил. Насколько образ антихриста в «Краткой повести…» каноничен с церковной точки зрения? Федотов дает следующий развернутый ответ на данный вопрос:

1. В Церкви не существует единой, общеобязательной и во всем согласной традиции об антихристе.

2. Одно из двух течений в церковном предании склонно рассматривать антихриста как чистое зло.

3. Другое, преобладающее течение видит в добродетелях антихриста простое лицемерие, средство для захвата власти над миром, которое отпадает тотчас же после того, как цель достигнута. Последующая тирания и злодеяния антихриста рисуются здесь столь же яркими чертами, как у писателей первой группы.

Первый пункт своего ответа Федотов конкретизирует следующим высказыванием: «Апокалипсис Иоанна отнюдь не лежит в основе святоотеческой традиции, как можно было бы думать, исходя из современных представлений. Не все отцы Церкви принимают Апокалипсис как каноническую книгу (напр., св. Кирилл Иерусалимский), и большинство подходит к Антихристу не от новозаветных текстов, а от пророчества Даниила (гл. 7)». Отсюда следует, что книга «Откровение Иоанна Богослова» допускает гораздо большую свободу трактовок, чем канонические книги Священного Писания.

От себя добавлю, что, вероятно, такой статус последней книги и является причиной того, что тематика Апокалипсиса так привлекает многих философов, писателей, поэтов и художников. А Церковь не проявляет особой реакции на те или иные «творческие» интерпретации Апокалипсиса.

Идею второго пункта ответа Федотов выражает следующими словами: «…есть… весьма древняя традиция, которая видит в антихристе воплощение чистого, беспримесного зла». Для подкрепления этого тезиса Федотов ссылается на таких авторитетов Церкви ранних веков христианства, как Григорий I Великий, он же Григорий Двоеслов (ок. 540–604); святой Ириней Лионский (130–202); епископ Феодорит Кирский (386457), святой Киприан Антиохийский (?-304). Вот, например, цитата из святого Иринея Лионского, приводимая Федотовым: «Придет он не как царь праведного закона, в покорности Богу, а как нечестивый, неправедный и беззаконный, как отступник, злодей и человекоубийца, как разбойник, повторяющий собою отступничество диавола». Федотов даже ссылается на обширный трактат «Антихрист» (1604), написанный доминиканцем Мальвендой. Этот испанский католический монах, как пишет Федотов, «…мог отвести лишь одну страницу «лицемерию» своего героя с единственной ссылкой из западных на папу Григория, между тем как главы о роскоши, пирах и сладострастии его разрослись в целые трактаты».

Третий пункт ответа Федотов подкрепляет ссылками на следующих отцов Церкви: святого Ипполита Римского (170–235); святого Кирилла Иерусалимского (315–386); святого Ефрема Сирина (306–373); святого Иоанна Дамаскина (676–749). Вот, например, какую характеристику антихристу дает святой Кирилл Иерусалимский: «Сначала как муж разумный и образованный, он напустит на себя лицемерную умеренность и человеколюбие. Потом же, будучи признан Мессией, покроет себя всеми преступлениями бесчеловечия и беззакония, так что превзойдет всех бывших до него злодеев и нечестивцев, – имея ум крутой, кровожадный, безжалостный и изменчивый».

Нетрудно увидеть, что в «Краткой повести…» портрет антихриста в полной мере соответствует второй точке зрения отцов Церкви. Да и, судя по всему, главной идеей «Краткой повести…» было показать именно то, насколько в конце XIX – начале XX в. становится распространенным то опасное «добро», которое Федотов называет «антихристовым», или «внецерковным». Кстати, сам Соловьев назвал это «поддельным добром». Федотов пишет: «Соловьев именно усматривал значительность своей идеи, явствует из предисловия к «Трем разговорам», напечатанного в газете «Россия» под заглавием «О поддельном добре»».