Аполлоний Родосский. Аргонавтика

1140 Нимфы одни прозывались Эгея-реки дочерями,

     По вершинам горы Мелитийской селились другие,

     Третьи, насельницы рощ, из долин поспешали. Ведь Гера,

     Зевса супруга, сама их послала во славу Ясона.

     До сих пор пещера священная носит Медеи

1145 Славное имя, — в ней сочетали друг с другом их нимфы,

     Ложе душистое им застелив. Остальные герои,

     Ратные копья подняв, чтобы вражий отряд, налетевши,

     Силу не применил бы, ветвями с листвой увенчали

     Головы, и под лиру Орфея, звучащую громко,

1150 Начали петь гименей, перед брачным стоя покоем.

     Не во владеньях царя Алкиноя хотелось Ясону

     Брак заключить, но в доме отца своего, когда снова

     Смогут вернуться в Иолк. Медея так же считала.

     Вынудила нужда на чужбине справить их свадьбу.

1155 Ведь никогда нам, роду злосчастных людей, всей ногою

     Не наступить на усладу, но для нас постоянно

     Некая горькая скорбь с удовольствием вместе приходит.

     Так и теперь на них в наслажденьях близости страстной

     Страх находил, чем может закончиться суд Алкиноя.

1160 Эос, взошедшая скоро, своим божественным светом

     Прочь отогнала по воздуху темную ночь. Рассмеялись

     На островах берега и тропинки в долинах зеленых,

     Где лежала роса. По улицам сделалось шумно.

     Жители стали ходить по городу с места на место.

1165 Колхи вдали, на краю полуострова девы Макриды,

     Ждали. Скоро пришел Алкиной, как условлено было,

     Слово сказать о Медее. В руке подымал он

     Скипетр судейский из золота весь, с которым уж многих

     Правым судом он судил, разбирая тяжбы феаков.

1170 Вслед за ним толпой, одетые в ратные латы,

     Лучшие из феакийских мужей поспешно шагали.

     Женщины тут же гурьбой за стены пришли городские,

     Чтобы взглянуть на героев. Жители сел услыхали

     И устремились навстречу; Гера сама распустила

1175 Слух об этом повсюду. Один вел с собою барана,

     Самого лучшего выбрав, другой притаскивал телку,

     Третий амфоры ставил вина для смешенья с водою.

     Дым и чад, всходящий от жертв, далеко поднимался.

     Женщины, как и положено им, искусной работы

1180 Платья несли, золотые уборы и всякую роскошь,

     Чем в народе пристало всегда украшать новобрачных.

     Глядя на облик и лица славных героев, дивились

     Женщины все, но больше других поражал сын Эагра.

     Он под чудесные звуки форминги и собственной песни

1185 Часто сандалией такт отбивал красивой о землю.

     Нимфы же в общий голос, когда вспоминал он о свадьбе,

     Петь гименей начинали желанный, и сами порою

     Без него, одни, запевали, кружась в хороводе.

     Гера, все для тебя! Ты мысль вложила Арете

1190 Мудрый замысел царский тайно открыть аргонавтам.

     Лишь он только сказал свое решенье прилюдно,

     Эта свадьба, конечно, стала повсюду известна.

     Свой приговор Алкиной продолжал повторять, как и раньше.

     Ужас смертельный его не пугал, Эет был не страшен.

1195 Он полагал, приговор скреплен нерушимою клятвой.

     И потому, когда поняли колхи, что битвы не будет,

     Он приказал им теперь соблюдать либо это решенье,

     Либо прочь увести корабли от страны и от порта.

     Вот тогда, страшась угроз своего властелина,

1200 Колхи в союзники взять их стали просить Алкиноя.

     Долго на острове у феаков* они обитали,

     До тех пор пока не пришли туда бакхиады,

     Жившие раньше в Эфире*, и там навсегда поселились.

     Колхи тогда перешли на остров, напротив лежащий.

1205 А оттуда пришлось перейти в Керавнийские горы,

     Где аманты*, к нестеям и к городу именем Орик.

     Все это через много веков, однако, случилось.

     Так же еще и теперь мойр и нимф алтари ежегодно

     У Аполлона Номия* в храме имеют куренья.

1210 Те алтари в то время сама Медея воздвигла.

     Много подарков минийцам дал Алкиной при отъезде.

     Много Арета дала и еще подарила Медее,

     В путь ее снаряжая, двенадцать усердных служанок.

     В день седьмой аргонавты ушли с Дрепаны. Попутный

1215 Ветер подул, спокойный с утра. Гонимые ветром,

     Мчались они вперед. Но еще не велела судьба им

     Видеть Ахейскую землю. Им еще предстояло

     Много всего претерпеть в пределах Ливийского края.

     Вот уже позади* остался залив Амбракийский,

1220 Вот и землю куретов они миновали под ветром

     На парусах. И теснину прошли островов Эхин адских,

     И уже, как казалось, увидели землю Пелопа.

     Но внезапно Борей, подхватив со злобным порывом,

     По середине моря Ливийского начал крутить их

1225 Девять дней и девять ночей, пока не вступили

     В Сирт пловцы, откуда* судам не бывает возврата,

     Если в этом заливе насильно они оказались.

     Мель там всюду. Всюду глубокие заросли ила,

     А по зарослям тихо колышется пена морская.

1230 Рядом лежит кругом лишь песок, сколько в воздухе видно.

     Там ни зверь никакой не идет, ни воздушная птица.

     Их корабль приливом воды, что уходит от суши,

     А потом переменной волной несется обратно,

     К берегу жадно кидаясь, — вогнало в приморские мели;

1235 Часть лишь малая киля в воде у них оказалась.

     Спрыгнули все с корабля, и увидевших горе настигло.

     Только воздух был перед ними, земля расстилалась

     Тоже как воздух и вдаль без конца простиралась равниной.

     Ни водопоя, ни тропы, ни пастушьих загонов

1240 Где-то вдали; в неподвижном покое все пребывает.

     Полный печали один задавал вопросы другому:

     «Что нам сулит этот край? Куда нас примчали невзгоды?

     Если бы мы, о пагубном страхе забывши, рискнули

     Выбрать эти дороги сквозь ужасные скалы!