Апостол свободы

В тот же день, когда Левский писал Каравелову, он написал и Данаилу Попову письмо, которое тот должен был прочесть и переправить в Бухарест, адресовав всему Центральному комитету. В нем он описал, как Общий, помимо прежних прегрешений, пользуется деньгами комитета, ссужая их частным лицам, а также подбивает орханийские комитеты бойкотировать новый центр, созданный Левским в целях укрепления этого района. Несмотря на новый вызов, Левский был еще способен проявлять известную терпимость по отношению к Общему:

«Бай Димитр за многое заслуживает смерти, это верно, но ему до сих пор прощали, снисходя к его простоте! будь он ученый, я бы не мог преступить закон и исполнил бы его. Бай Димитр не предатель, но дела не понимает, горд, говорит от себя разное и сам не знает, к чему это приведет, а по тому, как его рекомендуют, наговорит с тысячу, а верно выходит только одно. И сколько бы ни было у него заслуг, смотреть на них нечего, потому что из-за него родилось недоверие между иными нашими соучастниками, и он говорил им такое, чтобы они думали не как надо, а потом мне сказал: вот как они думают и про что спрашивают, и мне пришлось поскорее объехать округу, в которой он работает, не показывая частным комитетам, что он про них наговорил. Я их спросил, есть ли у них в чем сомнения в Ц. к-те, о чем Д. Об-й сказал перед всеми членами одного частного комитета, и велел изложить свои сомнения письменно, а они мне отвечали, что ничего нет»[203].

Важнейшая часть письма посвящена тому, как следует применить устав в данном случае; в целом оно представляет собой замечательную смесь скромности и гордости; Левский, как всегда, готов склониться перед волей большинства без горечи и вражды, но настолько уверен в своей правоте, что хочет во что бы то ни стало объяснить организации — и грядущим поколениям, — где кончается его ответственность и начинается ответственность его преемника: