Апостол свободы

Другое письмо, также полульстивое и в то же время полуугрожающее, было послано чорбаджи Петко, также карловцу:

«Мало осталось времени до второго пришествия в Болгарии, когда начнут делить овец от козлищ; ты не прост, так слушай мои краткие слова, которые говорю Вам от большого человеколюбия и по заповеди Иисуса Христа, который сказал: всякому духу не веруйте, но испытуйте, и по сей день ни один карловец не сказал про Вас хорошо, а что ты предатель и мучитель сирот, доказывают фактически, и если ты все это делаешь с какой-то целью, а потом скажешь, что этого не было, то народ станет смотреть не на слова, а на дела. Скоро, скоро придет день общенародного восстания, и на соборном месте каждого выкликнут, чтобы он показал свою работу, которую было дано сделать каждому по его силам, а от кого не увидят работы, того грозно накажут, и фамилия его будет изгнана из Болгарии. — Перед Вами две дороги, какая нравится, такую и выбирайте! Я вам приказываю, имея на то право и полномочие от Центрального Комитета действовать перед всяким болгарином по силам его, и Вы должны приготовить за 30–50 дней самое малое двадцать пять лир турецких, и чтобы я наверно знал, что вы их приготовили, вы должны до того времени сообщить мне в письме, отправленном Д. Ценову в Бухаресте, против св. Георгия, для Пырвана Найденова, а в письме напишете: господин, деньги ваши за товар готовы, а снизу подпишете город. Кроме того, вы должны иметь готовые 15–20 ока пороху, потому что он потребуется для дела. Думайте и делайте, потому что в то время, когда Турок поймет наши законы и признает их, он найдет место рядом с Болгарином, а нынешних непонятливых кровососов Болгар накажут грозно.

Исходя из своей должности, В. Левский»[124].

Но на этот раз красноречие Левского не дало никаких результатов. 20 июня 1871 года он писал Данаилу Попову: «До сих пор мне было трудно во всем, потому что деньги мешали, а теперь всем другим я стану заниматься слабо и обращу внимание на деньги. Тяжко, но делать нечего. Или пан, или пропал»[125].

Действительно, организация страдала от нехватки средств как цветущий сад от майских заморозков. Систематическая работа курьеров, покупка оружия, даже организационные поездки самого Левского — все тормозилось нехваткой денег, и в июне 1871 года Левский пришел к заключению, что хочет он того или нет, у него один выбор: прибегнуть к насилию. Он предпочел бы работать «чисто по-народному», т. е. на добровольные пожертвования, но это было нереально, и товарищи были с ним согласны. Первый намек на то, что организация решила прибегнуть к террору, содержится в письме Ивана Драсова Попову эт 21 июля 1871 года: «Несчастные деньги не дают нам двигаться скорее, но Бог милостив! На днях разобьем яйца и выльем на сковороду, и будь что будет!»[126]. В письме к Сливенскому комитету Левский выразился яснее: «Ищите деньги через ваших тайных юнаков! брать надо у недобрых, то есть чорбаджиев-кровососов и ненародных людей, которые не хотят принять участие в народном деле, а кто предаст — того и убивать в удобное время.

Для юнаков, которые достанут денег, вычитать десятую часть из этих денег и делить между ними, а другие деньги оставить в кассе»[127].