Апраксинцы

— Ну дай Богъ здоровья Николаю Михайловичу: вишь какъ онъ почитаетъ свою невсту, говорила сваха. — Народу-то, народу-то, что за приданымъ пригналъ. Со всмъ парадомъ понесутъ!

Дружка подошелъ къ комоду, отворилъ верхній ящикъ, вынулъ оттуда деньги и, сосчитавъ ихъ, положилъ себ въ карманъ.

Носильщики начали выносить мебель на дворъ. Дло дошло до перины. Подруги невсты сли на нее и не давали выносить. Началась церемонія выкупа перины.

— Отдайте, двицы, говорилъ стоящій передъ ними дружка. — Я вамъ въ ножки поклонюсь!

— Экъ съ чмъ подъхали! кричали ему двицы.

— Дешево даешь, домой не донесешь! замтила сваха.

— Чего-же вы хотите?

— Выкупу!…

— Ну, вотъ вамъ, проговорилъ дружка и вынулъ десятирублевую бумажку.

— Дешево цните! закричали двицы. — Не отдадимъ! и запли:

Какъ на дружк-то штаны

Посл дда сатаны….

— Прибавляй, полно сквалыжничать-то. Вдь это перина, безъ нее никакъ ужъ не обойдешься, вещь самая нужная! говорила сваха.

Двицы засмялись. Дружка далъ еще пятнадцать рублей.

— Мало, мало! кричали двицы и снова запли туже псню.

— Много-ли-же вамъ надо? опросилъ дружка.

— Давайте еще столько-же, тогда и отдадимъ.

— Ну хорошо дамъ, только мн по поцлую отъ каждой.

— Ну, давайте!

Дружка далъ еще 25 рублей. Двицы встали съ перины, запли псню, въ которой говорилось, что «друженька хорошенькій, пригоженькій, на друженьк шапка во сто рублей, шуба въ тысячу» и дали ему общанное, то-есть поцловали его.

— Ну, Василій Родіонычъ, теперь отправимся, только вотъ дорожку смочить надо, чтобъ не пылило. Ужъ по порядку такъ слдуетъ, говорила дружк сваха.

Появилось вино. Дружка выпилъ восемь рюмокъ, почти каждая двица требовала, чтобъ онъ пилъ за ея здоровье.

— Ну теперь ужъ пора хать, отпустите меня двицы, проговорилъ онъ не совсмъ твердымъ голосомъ.

Глаза его уже порядочно съузились. Прощаясь съ нимъ. мать невсты подарила ему матеріи на сюртукъ.

— Ну, прощайте!

— Стой, стой родной! Посошокъ на дорожку выпить надо.

Выпили посошокъ. Двицы начали выносить на дворъ перину и подушки и укладывать ихъ въ карету.

Дружка надлъ шубу. Она была вся въ бантахъ изъ цвтныхъ лентъ. Въ то время какъ совершался выкупъ перины, двицы успли украсить шубу.

Въ карету между подушекъ и перины сли дружка и сваха.

— Ну съ Богомъ! Трогайте! кричали имъ съ крыльца.

Карета похала.

— Отворяйте ворота!

— Не отворимъ, выкупъ давайте! говорили стоящіе у воротъ; дворникъ, водовозъ и кучеръ Харламова.

Начался снова торгъ. За десять цлковыхъ ворота отворили и потянулась процессія. Впередъ несли кровать, ее несли шесть человкъ, дале комодъ, шкафъ и другую мебель. Шествіе замыкала карета съ периной, подушками, свахой и дружкой.

Сваха сидла съ образомъ въ рукахъ и шептала какія-то слова, могущія по ея мннію принесть счастіе въ домъ жениха.

— Чье это приданое несутъ? спрашивали любопытные прохожіе у носильщиковъ.

— Харламовой, — за купца Бирюкова отдаютъ ее, съ важностію отвчаютъ носильщики и идутъ дале.

IV

Но вотъ насталъ день свадьбы. Не стану описывать сборы въ церковь со стороны жениха и невсты, но скажу, что внчаніе было очень парадное. Церковь была въ полномъ освщеніи и на клирос пли невскіе пвчіе. Подъ конецъ апостола дьяконъ такъ хватилъ «а жена да боится своего мужа», что даже невста вздрогнула, а мужчины одобрительно переглянулись и подумали: «вишь какая сила!»

Теперь отправимтесь, читатели, на обдъ и на балъ въ квартиру кухмистера.

Новобрачные еще не прізжали изъ церкви. Въ зал и въ смежной съ нею комнат накрыты обденные столы покоемъ. Они украшены фруктами, конфектами на горк и полинялыми цвтами въ вазахъ. Ежели вы прослдите внимательно вина и напитки, которыми уставленъ столъ въ зал, то на одномъ конц его увидите бутылки съ металлическими украшеніями на горлышкахъ и ярлыками съ боле высшими цнами, чмъ на другомъ конц. Здсь сядутъ почетные гости. На стол же въ другой комнат вина разставлены гораздо рже; ихъ замняетъ пиво и графины водки. Гости уже начинаютъ съзжаться. Кавалеры приглаживаютъ передъ зеркаломъ свои прически, дамы отряхиваютъ платья и входятъ въ залу. Сначала вс какъ-то дичатся другъ друга. Вотъ одинъ фертикъ, съ закрученными усиками и съ буклями на вискахъ въ вид сосисокъ, прохаживается по зал. Стоячіе воротнички его рубашки такъ и упираютъ подбородокъ; стараясь, чтобы ихъ не измятъ, онъ ворочается всмъ тломъ. Немало также его стсненію способствуетъ шляпа. Онъ совершенно не можетъ придумать, что ему съ ней длать; то прижметъ къ правой колнк, то къ лвой, то къ груди, стараясь при этомъ выказать свой брильянтовый перстень, надтый сверхъ блой перчатки на указательный палецъ правой руки.