Апрельская ведьма

В пачке последняя сигарета, Биргитта зажигает ее и медленно, блаженно затягивается и одновременно, смяв пустую пачку, бросает на пол. Это сигнал: пусть Маргарета имеет в виду, что курево кончилось, пусть подергается…

– Да, – произносит наконец Биргитта и чуть потягивается. – Кстати, насчет анонимок… Я ведь тоже сподобилась. Кристина и мне прислала письмецо. Там даже ее имя стоит…

– Тогда какая же это, к чертовой матери, анонимка, – шипит Маргарета. – Анонимное письмо как раз тем и характерно, что не знаешь, кто его написал…

Свят, свят, свят… Дамочка уже зачертыхалась. Будь у Биргитты чем писать, она бы, может, нарисовала крест на крыше машины. Она поднимает палец и торопливо выводит им крестик на белой пластмассе, но Маргарета ничего не замечает, она буквально легла на руль и жмет на газ еще и еще. Теперь уже с гарантией за сто тридцать. Засекут менты – и все, прощай права! Первый раз в жизни Биргитта готова была отдать банку пива, а то и две, за то, чтобы на пути возникла полицейская машина.

– В данном случае и на анонимном письме может быть имя, – выговаривает она очень спокойно, старательно подбирая выражения, холодно и взвешенно, как обычно на суде. Жизнь ее все-таки кое-чему научила: в известных ситуациях чем ты спокойнее, тем сильнее сумеешь вмазать.

– Кристина не подписывала письма. Она не писала своего имени. Но письмо-то эта коза написала на собственном бланке!

Блин! Надо взять себя в руки. Она закрывает глаза и делает глубокий вдох, сжимает кулак и несколько раз ударяет в оконное стекло.

– Ну? – отзывается Маргарета.

Что – «ну»? Биргитта, фыркнув, глубоко затягивается и выпускает дым в лицо Маргарете. Подействовало. На глазах у той появились слезы, она принимается отмахиваться. Чувствительная натура – по крайней мере, для курильщицы.

– Вижу, тебе прямо не терпится, чтобы мы загремели в кювет, – говорит Маргарета.

– Может, заткнешься, – отвечает Биргитта. – А то у меня живот дико разболелся от твоего собачьего тявканья…

Это правда. Чей-то коготь впивается в ее внутренности. Может, та старая крыса-сластена решила наконец разорвать ей кишки. Впрочем, последние тридцать лет Биргитта за сластями не ходила – крысины вкусы, видимо, менялись в ту же сторону, что и Биргиттины…

– Как ты только можешь, – снова начинает Маргарета. – Я ведь на твои штучки больше не поддамся. Ты что, не понимаешь?

Биргитта не отвечает, наклонившись и расставив ноги, – ее рвет.

* * *

Когда она снова поднимает глаза, машина стоит. Маргарета заехала на какую-то бензоколонку и вот теперь вытирает резиновый коврик под ногами у Биргитты и шипит:

– Может, ты хоть ноги от пола оторвешь?

Биргитта чуточку приподымает ноги, но тут же опускает их обратно, как только Маргарета вытащила из-под них коврик. Гадство. Такой слабости еще не было. Даже когда она лежала в больнице на капельнице, уколах и всякой дряни.

Маргарета стоит чуть в сторонке возле водопроводного крана и полощет коврик. Дверь машины открыта, Биргитта опирается о приборную доску, потом поворачивается всем телом, чтобы выставить ноги наружу, после чего с трудом встает. Приходится еще постоять, опираясь о машину, чтобы башка перестала кружиться.

– Ты куда это? – кричит Маргарета ей в спину.

Биргитта не отвечает, только делает отстраняющий жест и ковыляет к заправке. Что, уже и в сортир нельзя отлучиться?

Внутри пусто, ни одного посетителя. Одинокий парнишка за стойкой беседует по телефону и торопливо взглядывает на Биргитту. Она тут же подтягивается, выпрямляет спину и закрывает рот, – а что, издалека вполне приличная тетенька. Туалет довольно далеко от входа, и путь туда воистину райский: совсем рядом стоит палета с пивом – «Голубое Приппа». Биргитта торопливо оглядывается на парня. Воистину есть Бог! Как раз теперь парнишка медленно отворачивается, прижав трубку к уху, наклоняется к окну и выглядывает. Он никак не может ее видеть, ему не видно, как левая Биргиттина рука, выскользнув из кармана, хватает упаковку с шестью банками легкого пива и как потом Биргитта осторожно проскальзывает в туалет.

* * *

Когда она возвращается, у прилавка стоит Маргарета и за что-то расплачивается, потом, обернувшись, произносит почти ласково:

– А, вот ты где. Ну что, полегче стало?

Вопрос ответа не предполагает, Маргарета задает его, только чтобы порисоваться перед парнишкой. Так что Биргитта просто молча кивает, сдерживая отрыжку. Да, ей в самом деле здорово полегчало. Потому что пивко это, конечно, та еще моча, но все равно получше кока-колы без сахара, которую Маргарета подсунула ей в Норчёпинге.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

Ясное дело, о какой выпивке речь. О какой-нибудь малиновой шипучке или ситре. Ну хватит, парень уже наверняка усвоил, что Маргарета на редкость приличная дама, так что, сестренка, можешь больше не напрягаться. Биргитта только качает головой и выходит. И шествует к машине как ни в чем не бывало – не торопясь, но и не особо притормаживая.