Аптекарь

Когда все насытились и хорошенько окропили еду, у кого-то возникла идея, чтобы Немирич прочитал свои стихи, так как он был еще и поэтом. Он долго не артачился и прочитал стихотворение на хорошей латыни:

Солнце как разомлевшая ящерица,
Девушки высыпают из корзин виноград,
И вырастают у них неожиданные перси.
Любимая моя, волосы твои – ночь без конца и без края.
Послушай, может, в последний раз дано нам любить —
Не отводи моих рук,
Дай напиться мне из этого бокала,
Полного до краев горячим медом лета.
Неизвестно, что завтра ждет – смерть или неволя.
Вечер огни разжег в степи,
И было одно звездное небо вверху,
А второе было у ног.
Сколько маков расцвело в эту ночь!
Сколько маков погасло!
Свечами желаний горят ее руки,
И источник звонкий проснуться пытается
Меж уст, истерзанных заморозками.
В бедрах она сохраняет ночи прекрасные,
Даже спотыкается кровь на излучинах.
Меч мешает – в сторону. И колчан, и лук.
Другой меч выскользает из ножен,
К другим бокалам прикипают уста, другое льется вино,
Другая стрела натягивает лук.
Дрожит тетива, и роса брызгает во все стороны.
Пейте росу, упивайтесь,
Целебной она бывает лишь на праздник Купала.

Его выступление было награждено аплодисментами и разомлевшими улыбками дам.

– Странные дела творятся в нашем богоспасаемом городе, скажу вам, – качал головой Зиморович. – Сначала пропало двое моряков. Бесследно. Такого еще не бывало. Пусть они корсары, пусть разбойники, но чтоб вот так, средь бела дня исчезнуть? А дальше хуже – уже у нас две смерти. Сначала погибает бедная девушка, что тоже удивительно. А затем – простой мусорщик. Кому он нужен? Человек-козявка! Его вообще никто не замечал.

Воцарилась тишина. Я внимательно следил за реакцией каждого, но не заметил ничего особенного. Все изменилось, как только Зиморович вдруг, обращаясь к доктору Грозваеру, сказал:

– Я слышал, ваш сын должен был ехать на учебу в Краков, однако задержался. – При этих словах Грозваер нахмурился, предпочитая, видимо, не слышать этих слов. Но Зиморович продолжил: – Может, вам нужна помощь? Рекомендации?

– Нет-нет, – отмахнулся доктор, – он простудился на охоте. Ничего серьезного.

– А как охота – удалась?

– В этот раз были лишь зайцы.

– Что ж, раз на раз не приходится. Нечасто случаются такая замечательная охота, как та, что была летом, когда охотники привезли ах двух кабанов и четырех серн и жарили на заливных лугах, – сказал Зиморович. – Кажется, на том пиру были почти все здесь присутствующие со своими сыновьями. А вы, пан Зилькевич, вы были на той охоте?