Аптекарь

Зилькевич заерзал и принужденно улыбнулся.

– Да что я, я лучше орудую вот этим, – он показал вилку и нож, – это моя рогатина и мое копье.

Все рассмеялись. Я снова внимательно окинул взглядом всех присутствующих. Кто-то из них или их сыновей был замешан в обоих убийствах. Такое впечатление, что Зиморович затеял этот разговор не зря, потому что и он внимательно следил за реакцией каждого. Когда вскоре все разбились на маленькие группки и окунулись в какие-то свои приватные разговоры, доктор Гелиас предложил мне отойти к окну, объяснив, что хочет посоветоваться.

– Знаете, я хочу довериться вам в том, что со мной произошло этой ночью. Это такое странное приключение, что я не могу прийти в себя. Представьте, что где-то под утро, еще только начинало светать, я почувствовал на губах чью-то ладонь в кожаной перчатке. Холодную и шероховатую. А у горла – кинжал. Я открыл глаза. Надо мной стоял неизвестный. Лица его не было видно. Я подумал, что это сон. Но услышал отчетливый шепот. Голос был хриплый. Он напомнил мне давнюю историю моей безумной юности… Я тогда соблазнил одну девушку, ну, а потом, как это часто бывает, бросил. Я не имел никаких известий от нее. А теперь из уст этого незнакомца узнал, что она родила от меня ребенка и, пытаясь скрыть грех, бросила его в реку. За это ее утопили. А ребенок выжил. И этот ребенок стоял надо мной. Это был сын. Взрослый сын. Он говорил, не выказывая никакой ярости, говорил спокойным твердым голосом. Я слушал, затаив дыхание, и не мог ничего ответить. Да и что я должен был ответить? Чем я должен был оправдать себя, если загубил чью-то жизнь? Я не хотел. Совсем не хотал… Хотя… это, наверное, не совсем так.

Он замолчал и вздохнул. Я немало удивился, что он признается в этом мне.

– Я мог бы поинтересоваться, какие у него есть доказательства, что он мой сын, но он сам назвал имя своей матери. Назвал город, где это произошло. Назвал год. Он не говорил, как он жил все это время, кто его воспитал. Ничего больше. Только бросил на прощание: «Я только хотел, чтоб ты знал: я выжил и живу с тобой в одном городе!» И исчез… И что мне теперь с этим делать? Как жить, осознавая, что мой сын где-то здесь?

– Вы бы хотели с ним встретиться еще раз?