Аптекарь

– Ошибаетесь. Я уже на пороге познания. А вы никогда не задумывались, что будет, если когда-нибудь изобретут эликсир бессмертия? Такое изобретение станет фатальным доказательством того, что ранее умершие никогда уже не воскреснут. Бедняги навеки мертвы! Нет-нет, это будет несправедливо, – он засмеялся, приобнял меня и предложил выпить. К нам присоединились Юлиана, Амалия и Франц. Мы отошли в глубь зала и умостились за пустым столом. Франц принес кувшин с вином.

– В воздухе уже летает запах пороха, смерти, трупов и крови, – проговорил Иоганн неожиданно печальным голосом. – Предчувствие войны всегда пьяняще и завораживающе, но только вначале. Затем, когда война наступает на самом деле, а ты не принимаешь в ней непосредственного участия, воцаряется тоска, постоянная дрожь, тревога. Это давит на сознание, отвлекает, не дает сосредоточиться, и тогда ты не выдерживаешь и идешь на войну. И, уже уходя, чувствуешь себя так, словно рождаешься заново для какой-то новой жизни. Тебе начинает казаться, что с твоим приходом все изменится, произойдет какой-то сумасшедший перелом. Но это только такой обман. Ведь на самом деле ничего не меняется, не переламывается. Дни сражений медленно превращаются в рутину. Так же, как и какой-либо брак. Хочется изменений, побед, атак. А взамен наступают дни, полные ожиданий, перемирий, ленивых выстрелов. Когда 19 мая 1643 года французы под командованием принца Конде разбили испанские войска в битве при Рокруа, я был в армии Конде, а затем, как и Юлиана, – под Дюнкерком. И, несмотря на все, прекрасное было время.