Арабская империя

Лагерь пришел в смятение, люди повсюду бежали к оружию, кто-то спорил, другие кричали. Кутайба, видимо, понял, что сам подписал себе смертный приговор. Он отступил и сел в своем шатре. Сначала он послал за своим конем, но потом решил, что это бесполезно. Он аккуратно надел головной платок, некогда присланный ему матерью, который он с тех пор всегда надевал в бою (удивительно обнаружить подобную сентиментальность у столь безжалостного борца). Рев возмущенных воинов становился все громче. Кутайба тихо сел на кровать — такие люди всегда знали, как нужно умирать. Скоро мятежники окружили шатер. Кое-кто из приближенных главнокомандующего выскользнул наружу и покинул его. Он встал лицом к своим солдатам и произнес:

«Каждый день я стрелять его метко учил,
Он достиг мастерства и меня застрелил»[70]

.

Затем разгневанные воины ворвались в шатер, и через несколько мгновений все было кончено.

По всей вероятности, Кутайба был талантливым военачальником. Он выиграл все свои сражения с народами, которые всегда были превосходными бойцами. К тому же он вел свои кампании в далекой и труднопроходимой местности у подножия крыши мира, где ему приходилось полагаться исключительно на свои собственные силы. Мы не знаем, почему он повел себя именно так, но, возможно, ему стало известно о том, что Сулейман предложил казнить его, а значит, у него оставался только один шанс выжить — подтолкнуть свою армию к восстанию.

Со смертью Хадджаджа и Кутайбы продвижение в глубь Центральной Азии остановилось на двадцать пять лет. Найти замену для двух столь выдающихся лидеров оказалось непросто.

* * *

Едва успев взойти на халифский трон, Сулейман назначил наместником Ирака Йазида ибн Мухаллаба. Однако, полагая, что быть преемником Хадджаджа — непростая задача, Йазид убедил халифа освободить его от этого назначения и сделать его наместником Хорасана вместо Кутайбы. Стоит напомнить, что отец Йазида, прославленный Мухаллаб ибн Аби Суфра, занимал ту же должность. Джурджан был населен тюрками, которые уже долгое время тревожили арабов своими набегами на Кумис и Табаристан[71]. Как мы увидим, центр Персии занимала Великая Соляная пустыня, которая лишь на сотню миль не доходила до южных берегов Каспийского моря. Этот проход шириной в сто миль преграждали горы Эльбрус. Совершая набеги в этот район, жители Джурджана часто прерывали сообщение между Реем и Хорасаном. Вследствие трудности этого пути сообщение с Хорасаном у арабов теперь осуществлялось из Басры через Фарс и Керман.

Йазид ибн Мухаллаб решил помериться силами с тюрками Джурджана. В ходе тяжелой военной кампании он их разгромил. Кровопролитие было огромным — множество народу погибло и в бою, и после него, так как, по-видимому, все пленники были обезглавлены. Женщин и детей продали в рабство. Добычу стоимостью в сорок миллионов или более дирхемов отправили халифу в Дамаск в качестве положенной пятины. В своем донесении о победе Йазид похвастался, что ни Шапур, ни Хосров (доисламские императоры Персии), ни Омар ибн ал-Хаттаб, ни Осман (первые халифы-завоеватели) никогда не наносили подобного поражения тюркам. Теперь по всему восточному фронту от Каспия до Инда арабы оставили позади границы Персии и повсюду вели войну с тюрками, монголами, китайцами и индийцами. Джурджанская кампания Йазида состоялась в 716 и 717 гг.

Глава IX ПРАВЕДНЫЙ ХАЛИФ