Арабская империя

Однако восточной половиной империи в то время все еще железной рукой правил Хадджадж ибн Юсуф. Правда, мятеж и сопротивление прекратились, а войска, снова ставшие дисциплинированными и победоносными, вторглись в Китай и Индию. Но кровь, пролитую этим тираном, не так просто было простить. Многие иракцы больше не хотели жить в стране, которой правил Хадджадж, и предпочли бы перебраться в Медину или Мекку, где благочестивый молодой наместник, видимо, открыл секрет, как поддерживать порядок без кровопролития. Омар оставался наместником Медины шесть лет, посвящая большую часть своего времени религиозным изысканиям, хотя и жил в удобстве и не был чужд земных радостей. За это время миграция иракцев в Медину разозлила Хадджаджа, который, в конце концов, написал Валиду, жалуясь, что при Омаре ибн Абд ал-Азизе священные города превратились в средоточие интриг, нацеленных против автора послания и сплетаемых недовольными иракцами. На смертном одре Абд ал-Малик, отец молодого в то время Валида, просил последнего всегда руководствоваться советами Хадджаджа, единственного по-настоящему преданного слуги правящей династии. «Сын мой, ты нуждаешься в нем больше, чем он в тебе», — сказал старый халиф.

Валид внял отцовскому завету и неизменно выполнял всякую просьбу со стороны наместника Ирака и Персии. Он не только решил незамедлительно сместить Омара, но и назначил на освободившийся пост кандидата, выдвинутого Хадджаджем. Прибыв в Медину, новый наместник повелел всем иракцам немедленно вернуться в свою страну, или же им отрубят головы, что было обычным наказанием. Омар ибн Абд ал-Азиз беспрепятственно вернулся в Дамаск в 712 г. Однако недовольству иракцев суждено было вскоре закончиться, так как Хадджадж, двадцать лет правивший восточными провинциями империи, умер в августе 713 г. В момент смерти ему было всего пятьдесят четыре.

Забавную историю о Хадджадже рассказывает Масуди. Когда Хадджадж еще был наместником Ирака, его посетил молодой двоюродный брат, кочевник из племени Такиф, и спросил, почему он не поставил свободных арабов, вроде него самого, править «этими городскими парнями». Сам Хадджадж был прекрасно образован, говорил на превосходном арабском, сочинял стихи и цитировал классических авторов. Этот же неотесанный кочевник, очевидно, был совершенно невежественен. «Городские жители, о которых ты говоришь, умеют читать и писать, а также изучили арифметику, — объяснил наместник. — Ты неграмотен, и я не думаю, что ты умеешь хотя бы складывать».

«Дерзну сказать, что я умею складывать и писать не хуже, чем они», — гневно сказал бедуин.

«Ладно, посмотрим, — ответил, наверняка с усмешкой, Хадджадж. — Как бы ты разделил три дирхема между четырьмя претендентами?»

Мгновение кочевник казался обескураженным, а затем жизнерадостно ответил: «Конечно же, о Эмир[64]. Я бы дал по дирхему троим из них, а потом, — он открыл грязную суму, привязанную к его поясу, — я бы дал четвертому человеку дирхем из своего собственного кошелька. Тебе не провести меня этими городскими фокусами».

От этого остроумного ответа наместник и его приближенные так и покатились со смеху. «Клянусь Богом[65] — сказал Хадджадж, — жители Исфахана задолжали налоги за три года. Ни один из наместников, которых я посылал туда, не смог заставить их заплатить ни дирхема — ты как раз тот человек, который нужен для этого дела».

Искушенные исфаханцы обрадовались, когда к ним в качестве наместника прибыл неграмотный бедуин. Такого простака, не сомневались они, нетрудно провести. Поэтому они встретили его с особым почтением, целуя ему руки и ноги.

«Почему вы не уплатили своих налогов?» — прямо спросил новый наместник.

«Все наши прежние наместники угнетали нас», — захныкали горожане, чрезвычайно позабавленные подобным простодушием пастуха.

«Ладно, а что вы собираетесь предпринять по этому поводу теперь?» — спросил наместник.

«Дай нам восемь месяцев, и мы соберем деньги», — ответили они, посмеиваясь.

«У вас есть десять месяцев, — сказал кочевник, — но назовите мне имена десяти поручителей, которые выступят гарантами».

Когда десять месяцев истекли, он послал за поручителями и потребовал денег. «Год выдался неудачный — дела совсем остановились — зимой не было дождей», — начались все прежние отговорки. «Отрубите голову первому поручителю, — сказал араб, — и прибейте ее к дверям».

Через несколько часов к первой голове присоединилась вторая, но прежде чем был обезглавлен третий поручитель, горожане выплатили долги за четыре года. Наш бедуин успешно справился с обязанностями наместника Исфахана, которые ему предстояло выполнять еще многие годы.