Арабская империя

Для второй аудиенции арабы облачились в хорошие, но простые одежды. И снова император задал тот же вопрос своим подданным, которые сказали, что на этот раз арабы были больше похожи на мужчин. На третью встречу мусульмане взяли свое оружие и надели шлемы, сбоку у каждого висел меч, а из-за плеча выглядывал лук, они сидели верхом на своих конях, держа в правой руке длинное копье. Когда они предстали перед императором, они вонзили свои копья в землю, спешились и приблизились к трону в полном вооружении, и их одежды были подпоясаны как перед боем. В конце аудиенции они снова сели на коней и разыграли безмолвную битву, действуя мечом и копьем на полном скаку. Император снова обратился к своим придворным, которые ответили, несомненно искренне, что никогда прежде не видели людей, подобных этим.

В конце концов, император якобы пригласил предводителя арабов на личную встречу, и это единственный случай, когда арабский историк упоминает о состоявшемся разговоре. «Теперь вы видели размеры моих владений, — начал император (это было примерно в двух тысячах миль от Кашгара), — ваши жизни находятся у меня в руках. Я хочу задать тебе вопрос. Если ты солжешь, тебя предадут смерти. Почему вы надевали новую одежду при каждой аудиенции?» — «В первый день, — ответил араб, — мы надели то, что носим среди своих жен или в кругу семьи. На второй день мы надели те одежды, в которых приходим к своим собственным правителям. На третий день мы выглядели такими, какими нас видят наши враги».

«Это кажется вполне разумным, — сказал император благосклонно, — а теперь я отпускаю вас к вашему повелителю. Скажите ему, что мне известно об его алчности и нехватке людской силы. Советую ему не ссориться со мной, иначе я пошлю против него людей, которые уничтожат и его, и вас».

«Как может он испытывать недостаток в людях, — смело ответил араб, — если передовой отряд его конницы уже в Китае, а арьергард — в стране оливковых рощ?[61] И как может он питать алчность к этому миру, который ничего не стоит? А что касается твоей угрозы убить нас, то день нашей смерти установлен заранее и мы ждем его без страха или отвращения».

«Чего же тогда желает ваш повелитель?» — спросил император.

«Он поклялся, — ответил храбрый Хубайра, — что не повернет назад, пока не пройдет по земле твоей страны и не поставит своего клейма на шеи ваших царей и не соберет с вас дани».

«Мы освободим его от этой клятвы, — ответил император мягко, по-видимому, совершенно не задетый упоминанием о дани. — Мы пошлем ему немного земли нашей страны, чтобы он мог пройти по ней, и некоторые из наших сыновей пойдут с вами, чтобы он мог заклеймить их шеи, а что касается дани, то мы пошлем ее в достаточном количестве».

Затем было принесено золотое блюдо, на котором лежало несколько пригоршней китайской земли. Четверым молодым людям было приказано отправиться с арабами, чтобы Кутайба мог заклеймить им шеи и отослать назад. После этого арабов осыпали дарами и вручили богатое подношение, состоявшее из золота и серебра, для их повелителя, чтобы освободить его от обязательства получить дань с императора Китая.

Вот такой красочный рассказ приводит ал-Табари. Однако вовсе не исключено, что в действительности у этой делегации были коммерческие цели. Основой благосостояния народов Средней Азии была торговля с Китаем. Возможно, арабские набеги на Кашгар встревожили их. Состояние войны между арабами и Китайской империей должно было положить конец торговле, что для них означало финансовый крах. Кутайба, как мы уже видели, стремился к примирению с местными жителями и вполне мог направить эту миссию по их просьбе, чтобы обеспечить бесперебойное продолжение их торговли. В последующие годы китайский двор предстояло посетить многим другим посольствам. Китайские летописи подтверждают, что миссия Кутайбы прибыла в 713 г., и отмечают, что арабы отказались совершить обычный низкий поклон коу-тоу перед императором[62].

* * *

В то время как боевые знамена арабов двигались вперед к победе в Испании, Малой Азии, Синде и Центральной Азии, Валид в 705 г. назначил наместником Медины молодого человека, который, в отличие от других представителей его народа и поколения, не интересовался войной. Омар ибн Абд ал-Азиз был двоюродным братом Валида, а его отец Абд ал-Азиз доводился родным братом Абд ал-Малику[63]. Не успел он прибыть в Медину, чтобы занять свой пост, как созвал в свой дом религиозных лидеров и кадиев. Он сообщил им, что желает править единственно по законам Бога, и умолял их часто удостаивать его своими советами, которыми он обещал неизменно руководствоваться. Подобное смирение со стороны наместника наполнило сердца жителей Медины и Мекки радостью после стольких войн с осадами и отрубленными головами, к чему они уже успели привыкнуть за последние двадцать пять лет.