Дай волю юности! Седины, тусклый взорВсе наслажденья обрекают на позор.Пусть кубок с девственным вином, идя по кругу,Дарует хмель свой и красавице и другу.Как бы от вечности самой утаено,Хранилось у купца заветное вино.Там пряталось оно в кувшине, врытом в землю,Таилось ото всех, в своей бутыли дремля.В двойном сосуде коротало вечера,В сосуде, созданном искусством гончара.Как петушиный глаз, вино во тьме сверкало,Бахрейнским мускусом оно благоухало.С друзьями юными не раз случалось намК виноторговцу в дверь стучаться по ночам.Из тайников своих он извлекал охотноСосуд и в нем вино нежней, чем дух бесплотный.И, чудо увидав, — искрящийся сосуд,—Так восклицали мы: «Что происходит тут?»«Откуда в час ночной сияние рассвета?»Но кто-то возражал: «Нет, свет пожара это!»И вот уже юнцы нам в кубки льют пожар,Один одет в кафтан, а на другом зуннар.Свет принесли они — и все пути открылисьДля поздних путников, что ночью заблудились.Вино в присутствии воды как бы дрожит,И от него вода испуганно бежит.Вино, как некий дух, готовый скрыться в тучиОт догоняющей его звезды падучей.Но кубок не дает ему бежать, и вотОно в нем плещется и через край течет.И мы из кубка пьем вино, что с небом схоже,Осколки тысяч лун в его таятся ложе.Нагим пришло вино, но своего врагаВода, смешавшись с ним, одела в жемчуга.Хоть ожерелия они не составляют,Но пузырьки воды искрятся и сверкают.Живет в квартале нашем девушка, и ейПокорны звуки струн, как госпоже своей.Струна басовая, струна вторая, третьяЗвучат на лютне самой сладостной на свете.Великий мастер создавал ее в тиши,Без струн она была, как тело без души.И мастер дерево искал, чтоб дать ей тело,Взял в роще лучшее и принялся за дело.Хоть не замешано здесь было волшебство,Волшебным выглядит творение его.Как скорпиона хвост — изогнутая шеяУ лютни, созданной руками чародея.И с голосом людским струна вступает в спор,Когда заводит песнь разноязычный хор.Так торопись вкусить все эти наслажденья,Ведь всепрощающий дарует нам прощенье.