Арабская поэзия средних веков

Аль-Ахталь Перевод Н. Мальцевой

^{72}

«Он пьян с утра и до утра…»

Он пьян с утра и до утра мертвецки, как бревно,
Но держит голову его над чашею вино.

Он пьет, пока не упадет, сраженный наповал,

Порою кажется, что он рассудок потерял.

Мы ногу подняли его — другую поднял он,

Хотел сказать: «Налей еще!» — но погрузился в сон.

И мы глотаем за него, впадая в забытье,

На головню из очага похожее питье.

Налейте ж мне! Налейте всем! Да здравствует вино!

Как муравьи в песке, ползет в моих костях оно.

Так в лоне огненном возрос сын города сего,—

Росло и старилось вино, чтоб сжечь дотла его!

Горит звезда вина, горит! И он, страшась беды,

Спешит разбавить алый блеск прозрачностью воды.

И закипают пузырьки на дне, как будто там

Сто человечков, и они, смеясь, кивают нам.

«Тяжелой смолою обмазана эта бутыль…»

Тяжелой смолою обмазана эта бутыль,
Укутали бедра ее паутина и пыль.

Пока догадались красавицу нам принести,

Чуть старою девой не стала она взаперти!

И светлые брызги вина мимо чаши летят,

И благоуханен, как мускус, его аромат.

«Когда мы узнали друг друга…»

Когда мы узнали друг друга, в ту первую нашу весну,
Мы были подобны прозрачной воде облаков и вину.

«Когда, почуяв гостя…»

^{73}

Когда, почуяв гостя, пес залает у дверей,
Они на мать свою шипят: «Залей огонь скорей^{74}

!»

Они, забыв завет отцов, за родичей не мстят

И в день набега взаперти, как женщины, сидят.

Они из дому — ни на шаг! И бьюсь я об заклад,—

Они бы спрятались в кувшин, когда б не толстый зад!

«И, выпив, мы дружно почили…»

И, выпив, мы дружно почили, забыв впопыхах
Смиренно покаяться в наших ужасных грехах.

Три дня это длилось, а утром, без всяких чудес,

К нам бренного духа останки вернулись с небес.

Так ожили мы, удивляясь, что в этакий час

Не тащит в судилище ангел разгневанный нас.

Вокруг собирался народ — кто ругал, кто жалел,

А мы приходили в себя от свершившихся дел.

Не скрою, приятно мне смерть принимать от вина,

Но жизнь! — ах, стократ мне милее она!..

«Страдаю я в тиши ночной…»

Страдаю я в тиши ночной, и ты страдаешь тоже,
И под счастливою луной печально наше ложе.

На свете не было и нет, клянусь, несчастья хуже:

О прежней плачу я жене, а ты — о первом муже…

Аль-Фараздак Перевод Ю. Александрова

^{75}

«Бездушный рок разъединил меня…»

^{76}