Арабская поэзия средних веков

«Преследует смертных судьба…»

Преследует смертных судьба и всегда настигает,
Судьбу же — увы! — ни поймать, ни вести в поводу.

За горло берет она всякого хваткою волчьей,

И даже властители с ней не бывают в ладу.

Внезапно она поражает стрелой смертоносной,

И первыми падают лучшие, как на беду.

Немало я видел пронзенных безжалостным жалом,

И гибнут они, как написано им на роду.

«Свернулся змей в кольцо…»

Свернулся змей в кольцо, как будто всех слабей,
Отводит он глаза, хоть нет стыда у змей.

Смиренным кажется коварный лицедей,

Как будто занят он лишь думою своей.

Он улыбается, но тронь его, посмей —

Он зубы обнажит, стальной иглы острей.

«Мечтают все до старости прожить…»

Мечтают все до старости прожить,
Но что за счастье — слишком долгий век?

С годами жизнь становится горька,

Бесплодная, как высохший побег.

Что может веселить на склоне лет?

Уходит время радостей и нег.

Умру — и злобно усмехнется враг,

Друзья вздохнут: «Был добрый человек!»

«Где ты, Суад?..»

Где ты, Суад? Без тебя я тоскую поныне.
В Шаре теперь ты живешь, в отдаленной долине.

Ты недоступна, враждебного племени дочь,

Только во сне тебя вижу, и сердце в унынье.

Кожей бела ты, — на рынок не возишь котлы,

Под покрывалом ты прячешься и в паланкине.

Речь твоя — музыка, лик твой — венец красоты,

Ты среди смертных красавиц подобна богине.

Помню упрек твой: «Погибели ищешь своей,

Только верблюду ты предан, седлу да гордыне».

Так я ответил: «Удел мой скитаться в песках.

Счастья, любви и покоя чуждаюсь отныне».

Мы оседлали верблюдов, мы двинулись в путь,

Богу вверяемся, хлеб добывая в пустыне.

Скоро услышишь о подвигах рода Зубьян,

Скоро пастушьи костры задымятся в низине,

Скоро повеет ненастьем от Уруль-горы,

Скоро раскинутся тучи в темнеющей сини.

Им не пролиться дождем у подножия Тин,

Склон обоймут, но не в силах подняться к вершине.

Путник бывалый расскажет тебе обо мне,

У домоседа ведь нет новостей и в помине.

Я с игроками пирую и щедрой рукой

Ставлю им яства и лучший напиток в кувшине.

Сутки порою верблюдица скачет моя —

Хоть и устала, но резво бежит по равнине,

Шаг прибавляет, к твоим приближаясь местам,

Словно собратьев почуяла на луговине.

Аль-Аша Перевод А. Ревича

^{68}

«Прощайся с Хурейрой!..»