Арабский халифат. Золотой век ислама

Тем временем на востоке государства все шло вверх дном. В Ираке Язид III в рамадане или шаввале 126 года (в июле 744) поставил наместником сына благочестивого халифа Умара II вместо кальбита Мансура ибн Джумхура, который тем не менее сохранил влиятельное положение в Куфе. Хира была и оставалась местом правительства и штаб-квартирой сирийской армии. В какой-то степени ее можно было назвать куфийской крепостью. Кроме того, столицу сдерживала цитадель, где городской префект имел в своем распоряжении шурту (полицейские силы). Естественно, куфийцы были не слишком расположены к чужеземным солдатам. Ибн Умар стремился привлечь их на свою сторону. Возможно, отчасти этому должна была способствовать затеянная им постоянная смена городских префектов, но главным его методом все же были деньги. Ибн Умар вернул арабским войскам пенсионы, которых они были лишены, потому что, по сути дела, они не несли военной службы и если брали оружие в руки, то в основном для того, чтобы бунтовать. После смерти Язида III и восшествия на престол Ибрахима он еще больше поднял плату. Сирийцы на это лишь ворчали: «Ты делишь наш фай (добычу) среди наших врагов». Но куфийцы видели в его видимой доброте только слабость, и, когда Язид III умер, они посчитали его положение настолько шатким, что попытались поднять против него восстание.

В то время среди них находился человек, которого можно было отнести к представителям рода пророка, а именно Абдуллах ибн Муавия ибн Абдуллах ибн Джафар, правнук Джафара, брата Али. Он со своими братьями прибыл к Ибн Умару в качестве просителя и потом остался в Куфе и женился на представительнице известного семейства. По своему происхождению он, казалось бы, подходил на роль претендента и был готов представить себя в этом качестве. Зейдиты, то есть шииты, которые за несколько лет до того восстали под предводительством Зейда ибн Али против власти Хишама, образовали круг его главных приверженцев. Они повели его в цитадель и выгнали префекта. Среди них было много мавали, но остальные куфийцы тоже поклялись ему в верности. Затем они с ибн Муавией выступили в Хиру на Ибн Умара. Того отнюдь нельзя было назвать энергичным человеком, он ничему не позволял нарушать свой покой. Если волнения не успокаивались, он предпочитал плыть по течению и сделал для себя вывод, что это ничуть не хуже; так что пока он сам проводил время за едой и питьем, сирийские солдаты встретили нападающих. Для сирийцев это оказалось легкой задачей. Куфийцы бежали, как только дело дошло до боя, и произошло это в мухарраме 127 года (октябре – ноябре). Только зейдиты бились храбро и еще несколько дней продолжали сражаться в цитадели и на улицах Куфы, пока им не гарантировали безопасность и свободное отступление – Ибн Муавии.

Тогда Ибн Муавия отправился в Мидию через Мадаин. Его ставки еще не были проиграны; вместо того чтобы растерять сторонников, он набрал их еще больше. К нему стекалось множество жителей Куфы и других местностей, особенно мавали и иранцев. Сначала он обосновался в Исфахане, но в 128 (745–746) году отправился в Истахр в Фарсе. Большие части Мидии, Ахваза, Фарса и Кермана подчинились ему, и казалось, что самим своим происхождением он призван к верховной власти. Другие претенденты, объявившиеся в том же регионе одновременно с Ибн Муавией, признали его, чтобы придать законную силу собственным притязаниям, как, например, Мухариб ибн Муса и Сулейман Ибн Хабиб[187]. Омейяды и Аббасиды, которые дома не чувствовали себя в безопасности, нашли убежище под его крылом в надежде получить от него какой-нибудь пост или вознаграждение. Шиизм, с помощью которого Ибн Муавия поднялся, впоследствии отошел для него на второй план; вокруг него собралось самое разношерстное общество, и так на оставшемся без повелителя Востоке возникло обширное эфемерное царство – характерный признак той эпохи.

Ибн Умар успешно отделался от Ибн Муавии (в мухарраме 127 года); Марвана II (в сафаре 127 года) он не признал. Фактически после того, как прежнее правительство в Сирии было свергнуто, он продолжал править в Ираке, но по-прежнему не объявлял себя халифом. Его поддерживали сирийские йеменцы (кудаа и кальб), которые, конечно, оставались с ним только за неимением лучшего. Они уже в течение значительного времени образовывали нечто вроде колонии в Куфе и Хире в качестве главного элемента правительственных войск, но приобрели еще большую важность с тех пор, как их собственная родина стала для них неблагоприятной или вовсе закрытой. Их усиливали переселенцы, которые не могли или не хотели заключить мира с Марваном, братья и сыновья Халида аль-Касри, кальбиты-чиновники типа Мансура ибн Джум-хура и другие вожди побежденной партии в Сирии, которые конечно же привели с собой своих людей. Под йеменцами, которые у ат-Табари играют роль во всех войнах того времени, обычно понимают сирийских йеменцев из Куфы.