Арабский халифат. Золотой век ислама

По Кремеру и Мюллеру[132], Умар II был вынужден осуществить реформы в налогообложении только с целью возвращения к первоначальной идее. Они говорят, что образцом для него был первый Умар, к чьей системе он хотел вернуться и убрать все искажения, которым она подверглась в правление предыдущих Омейядов. Тогда возникает предварительный вопрос: каков был характер этого образца, который и что поэтому ее и надлежит исполнять. Но Бог недвусмысленно показал правоверным, как именно он желает, чтобы был управляем халифат, когда через посредство своих слуг Абу Бакра и Умара сначала подчинил исламу мятежных арабов, а потом и всю Персию, Сирию и Египет. Таким образом, идеалом Умара стала не более чем механическая копия того устройства, которое даровал государству первый Умар, а его недостойные наследники исказили в самых важных ее чертах своими безбожными переменами. Если же вспомнить, что эти перемены вводились не по причине субъективного произвола, а под влиянием неумолимых обстоятельств, становится очевидно, что устаревшие принципы годились для государства Абдул-Малика и аль-Хаджжаджа как для собаки пятая нога. Однако ни малейший проблеск подобного осознания не освещал трогательно набожной уверенности этого удивительного человека. Итак, вскоре после своего прихода к власти он повелел отменить указ аль-Хаджжаджа, согласно которому принявшие ислам новые подопечные племен должны были по-прежнему уплачивать в пользу казны подушный налог. Поскольку из-за этого те иноверцы, которые перешли в ислам, снова оказались в выгодном положении, благочестивый правитель, организовавший одновременно во всех провинциях энергичную миссионерскую пропаганду, вскоре с ликованием и удовлетворением увидел, что на Востоке и Западе число правоверных возрастает миллионами. Пусть сначала это было всего лишь притворное обращение, но не следует забывать, что с самого начала по закону Мухаммеда вероотступничество наказывалось смертью, и поэтому отступление становилось невозможным для тех, кто уже примкнул к последователям Корана. Таким образом, во втором поколении они уже в основном состояли из добрых мусульман, и преобладание верующих в Аллаха над приверженцами других вероисповеданий действительно весьма усилилось благодаря указу Умара. Однако это очень дорого обошлось казне, и после второго указа убытки ее лишь увеличились сверх всякой меры. Это, во всяком случае, со всей ясностью понимал даже сам Умар, а именно что восстановление старого запрета правоверным на владение землей неосуществимо, по крайней мере в виде требования возвращения всех имений, приобретенных в провинциях за период более чем 70 лет. По многим причинам это было неосуществимо даже с технической точки зрения, по крайней мере никто не пытался осуществить этого чрезвычайно опасного эксперимента. Однако начиная с 100 года мусульманам все же было запрещено приобретать какие-либо новые земли и имения, и халиф, чтобы отменить равенство правоверных и подопечных членов племен, противное его ортодоксальным убеждениям, решил взимать с этого незаконно полученного имущества владельцев-мусульман не харадж, который они были он хотел скопировать? Здесь, в частности, приходят на ум две меры, которые можно проследить до первого Умара. Говорят, что он разрешил арабам приобретать земельную собственность в покоренных провинциях и приказал, чтобы после обращения подданных, то есть покоренных неарабов, новообращенные освобождались только от подушного налога, а не от налога на возделываемую землю. Фактически же он не сделал ни одного ни другого.