Arca, in quam...(СИ)

Васька задумчиво молчит. Он-то, сорванец, знает, что дед таит в неслабеющей памяти много всего о городе, может, проходя по улице, и со старыми как мир горгульями его познакомить, и троллю, что в Лебяжьей канавке под мостом сидит, кивнуть. Дед один из чтецов, каких в торопливом городе почти не осталось, старой закалки, умеющий видеть изнанку чуть косящим глазом…

Любое его слово Васька принимает всерьез, потому что знает: дед делится сказками редко, но его тоже, как и город, надо уметь слушать. А как бы мальчишке самому понять тонкость, кружевную прелесть изнанки?.. Нет, пока что не шагнет без проводника.

На следующий день Васька возвращается домой мокрым, без шапки; куртку держит в руках, в кроссовках противно чвякает. Благо, в середине октября вдруг распогодилось — не заболеет воспалением, значит.

— Не нашел чертей-то? — спрашивает дед, подмигивая.

Васька уходит в ванную, сопя.

— Завтра найду.

========== 22. Когтистая лапа ==========

Первое, что Ян видит, появляясь дома, — это отчетливый отпечаток крупной когтистой лапы прямо на бежевом коврике у входной двери. Присматриваясь, чутко склоняясь, Ян на глаз прикидывает, что это мокрая грязь, а не липкая кровь, и расслабляется. Он оставляет ключи в замке, неслышно выхватывает табельное, крутится на месте, выцеливая полутемный коридор, в конце которого разливается приглушенный свет. В гостиной возятся.

— Инквизиторство, спокойно, это мы! — орет веселый знакомый голос, и он, вздыхая, убирает пистолет, приглаживает кобуру, как любимого зверя, и, стягивая на ходу наплечную сумку, идет дальше.

— Как я вижу… — Ян выдерживает внушительную, почти зловещую паузу. — Вы поехали искать место, где Воронцов мог спрятать тело?

— Так точно, товарищ капитан! — кривляясь, скалится Влад и размахивает рукой у виска, будто пытается козырнуть, но никак не вспомнит, как именно это нужно делать. — Облазили весь лес, но как назло зарядил дождь… Грязища, сам понимаешь.

Сбросив с плеч кожанку, Ян небрежно закидывает на диван, а сам, засучив рукава рубахи, тянется к углу, где на лежанке сжимается их пес, жалобно поскуливая. Заметив его, Джек мелко постукивает хвостом, поднимает на него влажные вишневые глаза. Приветливо распахивает пасть, но не сбивает Яна с ног, как обычно.

— Я его помыл, высушил амулетом, хотя без жертв не обошлось…

Прохаживаясь по комнате, Влад торопливо протирает мокрые волосы полотенцем. Футболку он надел наизнанку, но Ян никак не может улучить момент и сказать ему об этом, так Влад деятельно носится, распихивая содержимое его сумки по столу: снова домой притащил работу, бумаги, отчеты, пару папок из архива.

— Соседи придут жаловаться на потоп? — улыбаясь, спрашивает Ян. — Снова подумают, что в квартире инквизитора кого-то пытали?

— Думаю, они привыкли, что адские псы не любят воду хуже кошек. Меня больше беспокоит его лапа. Джек залез на дерево… На поваленное, конечно! — убеждает Влад, отмахиваясь. — Немного оступился, теперь хромает. Не дается мне в руки; я подумал, у тебя получится лучше.

Наклоняясь к Джеку, Ян почесывает его между ушами, и пес, несмотря на боль, мягко курлычет, подаваясь под его руку, льня. После купаний шерсть у него мягкая, пушистая. Правую лапу Джек поджимает под себя, мотает головой. Однако Ян протягивает руку, и Джек, колеблясь, вручает ему лапу.

— Хороший мой, — шепчет Ян, перебирая черный мех, — самый смелый пес.

Джек довольно муркает — понимает, когда его хвалят. Сам вздрагивает и часто моргает, но преданно держит лапу на весу, тяжело сопит. Аккуратно ощупывая ее, Ян садится рядом, устраивает больную лапу у себя на коленях — так он свободной рукой может почесывать Джека за ухом, успокаивая.

Когда-то он боялся собак до смерти, дрожал, охваченный отзвуками старых воспоминаний. В детстве такие же когтистые лапы рвали его, терзали, а мощные клыки грызли, и с тех пор на ребрах расцветают белесые шрамы. Стоит вспомнить, ноют — и теперь тоже. Но тепло разливается в груди, подсказывая: Джек — не просто способ преодолеть давний страх, а его друг.

Вспоминая Джека еще щенком, пушистым черным комком на руках, игриво и беззубо обкусывающим ему палец, Ян умиленно улыбается. Адский пес — дикий зверь, злобный; крупный лохматый пес с красным взором. Джека не взяли на службу во Дворце Ада, куда отсылали породистых щенков, потому что он скорее залижет кого-нибудь, чем загрызет, и Ян любит своего дружелюбного адского пса так, как не мог и представить в те годы, когда шарахался от каждой болонки.

Мягко тронув Яна за плечо, Влад протягивает ему лечебный амулет, пульсирующий неоном, и обезболивающий, проблескивающий стальным цветом. Перепутать их невозможно, и Ян для начала накидывает на шею Джека один — поверх ошейника. Пес дергает ухом и тревожно принюхивается.

— Он занозу в лапу посадил, я чувствую, — говорит Ян, поглаживая вздымающийся песий бок. — Наверное, как раз на дереве впилась. Притащи пинцет, будь добр? И спирт.

— Он все лапу вылизывал — подцепить пытался? Несу!