Читаем Аргиш полностью

– Слушай… Это ведь всё затянуться может. Я деда имею в виду. Что, если часть вещей бросить, забрать этих… и на гребях марш-бросок до посёлка?

– Думал я об этом. Не довезём. Хотя… здесь умрёт или по дороге, в лодке… Давай так – сегодня тупо ждём, не дёргаемся. Решать будем завтра.

– Ну давай. Только чувствую, решать всё равно придётся.


Вера сидела на корточках на берегу, песком оттирала чёрную от копоти кастрюлю. Вадим – рядом, домывал оставшуюся после завтрака грязную посуду.

Она не понимала, что с ней происходит. Проснулась утром и вдруг почувствовала себя другой – взрослой, что ли? Нет, не из-за деда. Не из-за того, что останется одна, – уплывут они…

Может, потому, что на неё мужики так смотрят? Поэтому?

Этот-то – Николай – взглядом раздевает, а в глазах злое, нехорошее плещется. Прямо как у Ваньки Ухо тогда… Силу свою чувствует. Только покажи слабину – подомнёт, растерзает. И ясно, что ему надо – взять, попользоваться и отбросить. Но как смотрит! Желание из глаз сочится – страшно, а всё равно – приятно. На меня смотрит!

Вот Вадим – он совсем другой. Добрый, что ли… Хороший. Только маленький ещё совсем. Ничего не видел, не знает. Он по-хорошему смотрит, словно защитить пытается. И не как на свою вещь, а как на что-то большее – может… как на явление природы? Слова не могу подобрать. Тьфу ты! Какие глупости в голове.

С ним бы я могла – ну… это… и вообще, жить вместе, наверное… Он – другой, не как наши и не как пацаны из посёлка.

И ведь нравлюсь ему – чувствую! Вон как украдкой всё время на меня посматривает. А я посмотрю – он глаза сразу отводит, смущается.


Вадим сидел на корточках в трёх шагах от Веры. Вымытые миски – на камне – одна в другую, ложки сверху поблёскивают на солнце.

Можно идти в лагерь, к костру, но уходить не хотелось. Хотелось побыть здесь ещё, рядом с ней, смотреть на неё, смотреть на воду, как катится мимо, и… снова на неё.

Вчерашнее возбуждение, желание что-то немедленно делать растаяли, растворились в белёсом утреннем свете. Нет, не до конца – что-то осталось, колыхалось воспоминанием на грани сознания.

Потом, всё потом. Сейчас – просто сидеть, подставляя лицо чуть согревающим лучам солнца, ощущать её близость рядом и ни о чём не думать. Не думать, как дальше… Всё хорошо! Всё впереди!


Её затапливала непривычная истома.

Присутствие Вадима, его быстрые взгляды порождали бессвязный поток мыслей – какие-то обрывки – словно клочья утреннего тумана неслись над рекой.

Ощущение голого тела под широким сокуем – разгорячённого, приятно обдуваемого ветерком с реки.

Закоченевшие в воде руки – грязные, все в саже.

Неясный промельк воспоминаний, как в интернате девчонки дрались из-за пацанов. Влюблялись в одного и дрались между собой. До соплей, до крови. А тот и не подозревал, что из-за него дерутся. А они отстаивали право на своё, пусть хотя бы и выдуманное.

Почему не надела трусы сегодня утром? Почему сейчас голая и коленки наружу?


Вадим смотрел на её колени – притягивали.

Боялся, что заметит.

Круглые, плотно сжаты.

Отводил взгляд, как только поднимала голову.

Оглянулась. Увидела, на что смотрит.

Не успел! Не успел отвести взгляд.

Смотрит на неё, улыбается смущённо.


И полыхнуло внутри!

Не раздумывая, не понимая, зачем это делает, медленно раздвинула колени. Широко. Бесстыже. Открыто.


Задохнулся. Перестал чувствовать себя. Исчезли: река, тундра, облака и солнце, воздух, он сам – только это тёмное межножье. Провалился в эту бесконечную сказочную пропасть.

Свела колени. Опустила голову – не смотрит, ещё ожесточённее трёт кастрюлю.

Закрыл глаза, запрокинул лицо вверх – там ещё, там! Но уже звуки появились – шум текущей по камням воды, скрежет песка по дну кастрюли.


Зачем я это сделала? Почему? Дура! Стыдно-то как… Вот и всё. Что он теперь подумает? Лицо какое у него было! Словно током ударило.


Мне? Для меня? Здорово! Она… для меня это… Как теперь? Дальше что? Подойти, обнять? Не смотрит. Словно ничего и не было…


Неслась мимо река, рябила волной вода и лениво ползли облака по небу.

На краю каменистой отмели сидели на корточках двое – не смотрели друг на друга, казалось, каждый сам по себе… но уже были вместе, связанные тонюсенькой невидимой нитью – чуть не так потянешь – оборвётся.


– Вера! Подойди, пожалуйста, – на берег вышел Андрей.

Оглянулась. Отложила кастрюлю. Сполоснула в воде руки.

Кажется, специально медлит. Не хочет…

Подошла. Встала перед ним.

Маленькая. В балахоне бесформенном.

На него не смотрит. Вниз смотрит. Руки вдоль тела опущены.

– Умер дедушка, Вера.

Стоит, словно не слышит.

– Аргиш, – прошептала.

– Что? – переспросил Андрей.

Раскинула руки, крутнулась на месте: «Аргиш!» – кричит, а глаза закрыты.

И сокуй вокруг тела – колоколом – на матрёшку стала похожа.

Приобнял Андрей за плечи:

– Тихо, Вера, тихо! Успокойся. Случилось то, что случилось… Что могли – мы с тобой сделали. Значит, время пришло…

Вывернулась. Зашагала к лагерю. Андрей с Вадимом – следом.


Колька ушёл в палатку. Разлёгся поверх спальника, только сапоги наружу торчат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Прочие Детективы / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза